Кир Торсен против Черного Мага

— Добрый вечер, господа. Извините, что оторвал вас от дел. Служба. Я маршал Торсен и прибыл известить вас о том, что капитан Калюта Брит недавно назначен канцлером префекта, графа Барилона и вы все отныне подчиняетесь лично ему и больше никому… — Увидев грузного, кряжистого старика с окладистой бородой и всклокоченными седыми волосами, лицо которого было изуродовано шрамом, что бежал через небольшой дворик замка к воротам, он широко улыбнулся и, нацелившись на него маршальским жезлом, весело спросил — А ты, старик, верно и есть знаменитый мастер Телемак?

Кир не ошибся, это действительно был старый конокрад, испугавшийся внезапного нашествия на Барилон свирепых бандитов. Старик попытался облобызать ему руку, но он ловко убрал её и, как только тот начал кланяться, слегка шагнул вперед и крепко пожал его руку, громко приговаривая:

— Рад познакомиться, мастер Телемак. Я Кир Торсен, твой друг Калюта рассказал мне о том, какой ты молодец и умница.

Ночной страж Барилона затараторил:

— Мы, ваша светлость, тоже весьма наслышаны о ваших великих подвигах и рады приветствовать вас в нашем убогом, сиром жилище, стоящем вдали от проезжих дорог. А уж как мы рады приезду вашей светлости, как рады-то…

Народу во дворе прибывало с каждой минутой. Вокруг них собралось уже больше полусотни разношерстно одетой публики самой свирепой наружности. Все как один, явно, были в прошлом ворами, да, конокрадами. В этой толпе Киру попадались и знакомые личности, такие как, например, тот парень, которого Жак снарядил закупить для рекрутов сладостей. Рассмеявшись над верноподданническими ужимками мастера воровского цеха, Кир весело воскликнул:

— Хватит валять дурака, старый плут! Ты же видишь меня насквозь, я тебя тоже, а потому давай зайдём в твои палаты и спокойно обо всём поговорим. Тем более, что я к тебе приехал по срочному и весьма неотложному делу. Причём делу не простому, а государственной важности.

Мастер Телемак тотчас выпрямился и слегка повёл плечом. Толпа моментально расступилась, освобождая ему и его гостям путь к высоким ступеням, ведущим к узким дверям башни. Старик, уверенно шагая вперед, вёл их сквозь строй молчаливых, озабоченных мужчин, которые хотя и посматривали на нового маршала без ехидства, всё же не склоняли перед ним головы и, явно, даже не собирались заискивать. Читалась в их взглядах и некоторая напряженность. Калюта шел слева от него, а Тетюр справа. У первого вид был совершенно обалделый, зато второй посмеивался в кулак и изредка поглядывал на бородатого верзилу с издёвкой во взгляде.

Они вошли внутрь и пошли по длинному коридору с полудюжиной дверей с каждой стороны, чистому и широкому, стены которого были недавно побелены известкой. С одной стороны вдоль стен, между дверями, выкрашенными чёрной краской, стояли длинные, некрашеные деревянные лавки со спинками. Телемак вёл их в самый конец коридора, туда, где виднелась ещё одна дверь, зелёная. За ней оказалась большая комната с узкими окнами, выходящими во двор, освещенная одной единственной масляной лампой, стоявшей на большом письменном столе, заваленном какими-то бумагами.

Ещё в комнате стоял обеденный стол с лавками вместо стульев, пара кособоких книжных шкафов, комод и какой-то секретер. Похоже, это было нечто среднее между рабочим кабинетом и столовой. Вся мебель в нём была, явно, подобрана на свалке или куплена за бесценок, а письменный стол с точёными полуметровыми ножками хотя и был почти новым, выглядел весьма нелепо, так как одну ножку у ему заменяло берёзовое полено. Перед столом стоял деревянный стул, мягкое, обшарпанное полукресло с выцветшей от старости обивкой и какое-то деревянное, резное чудовище, обгорелое с одного бока. За столом стояло ещё одно полукресло, но уже почти новое.

Чтобы у хозяина кабинета не возникло на его счёт каких-либо идей, Кир сразу же сел за письменный стол и положил свой маршальский жезл на стопку бумаг, исписанных убористым, круглым почерком. К тому же в стеклянной чернильнице торчало гусиное перо, что прямо говорило о том, что хозяин кабинета обучен грамоте. Это его радовало. По-хозяйски расположившись за чужим столом, он жестом предложил Телемаку и своим спутникам присаживаться и сказал: