Кира Ленн

– Ты выбрала неудачное место и время. По этим тропам проходят солдаты, а они, поверь, хуже разбойников. Ступай дальше на восток. Здесь единственная работа, которая тебе светит –это подставлять задницу за три кроны. Так что, если ты пришла не за этим, убирайся отсюда.

Корчмарь сжал губы, и как ни в чём небывало, принялся натирать серебристый кубок. Кира опустила глаза и кивнула, поторопившись к выходу. Свежий воздух тут же окатил её шею. Сердце бешено колотилось в груди. Она не желала сдаваться, но страх сдавливал тело. Она двинулась дальше, осматривая каждый дом, с особой ей внимательностью. Старый воин, заскрипев ржавыми латами и покачиваясь от залитого алкоголя, неуклюже выпрыгнул из корчмы, тут же шлёпнувшись на пятую точку. Его внимание привлекала лишь Кира–одинокая девушка, бродящая в подлом одиночестве по, осквернённым несправедливостью, поселениям. Идеальная жертва. Жертва, которую никто не будет искать.

Ленн бродила по незнакомой деревушке, то и дело мечась из стороны в сторону. Её живот медленно скручивало по наступлению темноты. Вечер нагнал её так же быстро, как и терзающий голод. Покой заменил собой шум и гам. В окнах пылали огни. Казалось, улицы опустели неожиданно, оставив юную девушку одну с ночной тишиной. Её терзало отчаяние, безысходность, которые она всеми силами пыталась прогнать. Кира вспоминала Космею. Тепло, что она всегда излучала. Она продолжала бродить из переулка в переулок, пока резкий и неимоверно знакомый запах не остановил её прямо у, пылающего теплом, дома. Из него доносился приятный голос, который был похож на усыпляющее пение. Она скромно постучала в дверь. Голос вмиг прервался и воцарилась гнетущая тишина. Дверь медленно отварилась. Старый пекарь стоял в длинном белом балахоне, держа в руках бежевый платок. Он напомнил Кире отца. Такой же добродушный взгляд, как и манящий запах хлеба из открытого дома.

– Слушаю, – обратился пекарь.

– Я хочу есть, – с ходу смолила Кира.

Пекарь с подозрением осмотрел её. Девушка не была похожа на голодающую бездомную. Чистая, не рванная одежда, серебристый клинок на поясе, гладкая кожа и ухоженные волосы.

– «Воровка», – тут же подумал пекарь, но всё же не увёл дружелюбный взгляд.

– Извини, – ответил он, – но уже вечер. Я распродал весь хлеб. Новый будет только завтра.

– Тогда возьмите меня на работу, – испуганно дёрнувшись, произнесла Кира. – Прошу. Я всю свою юность пекла хлеб. Я не подведу.

– Откуда ты?

– Из Тренны.

Пекарь изумлённо раскрыл глаза, пытаясь из-за всех сил сдержать напуганный вид. Теперь он понимал, чего хочет незнакомка. Дома, которого её лишили.

– В народе говорят, из Тренны никто живым не выбрался.

Кира не ответила, лишь вокруг, на мгновение, повисла напряжённая тишина.

– Прости, но мне нечем платить тебе, – продолжил пекарь. – Да и работников у меня достаточно. Мне нужно кормить их.

Из кухни вышла молодая девушка, ровесница Киры на первый взгляд. Она взглянула с долей сочувствия, видя её измученный вид. Ленн не хотела уходить. Порог дома так и манил её, словно это был последний оплот, последний шанс изменить хоть что-то, но забрав последнюю надежду, она кивнула пекарю и ушла, не проронив ни слова. Безысходность брала верх. Она упала на землю, прижав колени к груди. Горькие слёзы стекали по розовым щекам. Губы дрожали. Кира скучала. Скучала по дому. Скучала по запаху свежего хлеба. Скучала по родителям, и даже по тёплым рукам Космеи. Она осмотрелась вновь, пока её взгляд не упал на лучезарный дом с голубой вывеской: «Алхимик из Везны». Дом алхимика буквально светился изнутри. В нём было столько света, что он даже слепил глаза из распахнутого окна. Кира вспомнила слова Космеи, которая говорила, что воровать у алхимиков проще простого. Они всегда держат свои пожитки у открытого окна, и этот алхимик не стал исключением. У самого окна светились множество порошков, ампул и сверкающих странной пеленой камней. Руки Ленн нервно затряслись.

– «Воровать?», – подумала она. – «Нет. Нельзя. Неправильно. На что мне бесполезные алхимические бредни?»

Она вспоминала историю Космеи. Одну ошибку полностью изменившую её жизнь. Кира отошла в сторону, опустив голову дабы откинуть дурные мысли, но фитиль в её разуме уже вспыхнул. Скрип ржавых лат послышался за спиной. Она вытянула шею, прислушавшись к окружению. Нервное, тяжёлое дыхание не давало покоя. Ржавый доспех ударился о поверхность камня. Ленн обернулась. Солдат резким выпадом прижал её к стене, закинув руку на шею. Он жадно вдыхал аромат её кожи, продолжая безумно что-то бурчать себе под нос. От него несло спиртом и гарью. Этот жгучий запах Кира не могла спутать ни с чем. Огни Тренны, будто вновь горели, как наяву. Её глаза сверкнули зелёным пламенем. Она гневно схватилась за его руку и оскалила белые зубы.

– Н-не бойся. Будет приятно, – похотливо бормотал вояка.