Кира Вайори (СИ)

- Я не психиатр. Мы никогда теперь не узнаем, почему она делала то, что делала. И я тебя умоляю, не надо об этом сейчас.

Я придвинулась ближе к Шокеру, уткнулась ему в шею, обхватила за плечо.

- Не плачь, - тихо сказал он.

- Я не плачу! - возмутилась я. - С чего ты взял?

- А кто хлопает мне по шее мокрыми ресницами? - усмехнулся он. - Не грусти, Пятачок, со мной всё будет хорошо. И с тобой всё будет замечательно. И с нами тоже. Правда, это большой-большой секрет, когда же именно всё станет хорошо. Но так и будет.

Мы вполне могли подняться наверх в спальню, тем более, что их теперь было много. Могли лечь в постель, как нормальные люди, которые измотаны и хотят выспаться. Но я только крепче прижалась к Шокеру и уснула, чувствуя на своём затылке его огромную тёплую ладонь.

* * *

Утром мы оба почувствовали, что лучше всегда поступать, как нормальные люди. Для того и предназначен диван в гостиной, чтобы на нём сидеть, развалившись, и вести светские беседы. А не для того, чтобы два взрослых человека пытались на нём поспать в обнимку.

У меня дико болела затёкшая шея. Шокер мужественно переносил то, что там болело у него, и не пожаловался, но было видно, что человек не выспался.

Ятис нас пожалел и подал завтрак прямо в гостиную на кофейный столик. Мне вообще кусок в горло не лез, а Шокер жевал, как автомат, не обращая внимания на то, что он ест.

- Ты пойдёшь в департамент?

Он кивнул:

- Конечно. Я предупредил Вайори, что приду сегодня немного попозже. Он не возражал.

- А можно мне с тобой?

Шокер растерянно моргнул:

- Зачем?

- Да я не к тебе. И даже не к Мареку. Я просто хотела с тобой дойти. Мне надо в курьерскую службу.

- Зачем? - повторил Шокер, на этот раз уже не растерянно, а подозрительно.

- У меня контракт, чтобы ты знал. На три задания в месяц. И уже полтора месяца, как я выпала из служебного поля. Надо всё уладить.

- Думаю, Вайори уже давно всё уладил. Нечего тебе там делать, - возразил Шокер.

- Шокер, ещё раз. Напрягись. У меня контракт. Обязательства. Которые ваш победоносный мятеж не отменял.

- Ну, так отменит. Долго ли? - усмехнулся Шокер.

Я почувствовала, как во мне закипает... Я даже затруднялась определить, что именно. Но обозлилась я мгновенно:

- Знаешь, сиди в своей терракотовой норе и не лезь в мою работу! Я свободная гатрийка!..

Он фыркнул.

- Ты меня нарочно дразнишь?!

- По-твоему, я в настроении шутить? - удивился Шокер.

Наш спор прервал звонок в холле. Ятис пошёл открывать. Через минуту на пороге гостиной показалась бледная зарёванная Валея.

- Валюша, милая, зачем ты пришла?! - испугался Шокер. - Тебе надо отдыхать.

Он вскочил, взял дочь за плечи и повёл к дивану.

- Ничего, папа, я отдохнула, - тихо сказала девочка. - Рита очень хорошо меня устроила.

- Садись, садись... Нельзя всё время плакать, милая.

- Извини, папа, это... Это всё нервы... - Валя вытерла глаза, всхлипнула. - Это у меня пройдёт, я знаю. Мне все говорят, что пройдёт, что всегда проходит... Я и сама больше не хочу плакать. Просто так получается. Они текут и текут, сами по себе. Даже, когда я пытаюсь думать о чём-то другом, а совсем не о Скае... Но не получается, всё равно только о нём и думаю, вот слёзы и текут. Наверное, я схожу с ума.

- Конечно нет, девочка моя. Чтобы эта боль стала терпимой, нужно время. Я же знаю, как ты любила его.

- Почему "любила"? - возмутилась Валея. - Я люблю!.. Что, нельзя любить человека, если он умер? Разве ты, папа, больше не любишь маму, Илая, дедушку, дядю Йана? Разве, если я завтра умру, ты закроешь мне глаза и скажешь: "Я любил свою дочь, но больше не люблю"? Что, человек перестаёт быть самым родным и самым замечательным через минуту после того, как его сердце останавливается?

Шокер обнял рыдающую дочь и посмотрел на меня полными ужаса глазами. Я только пожала плечами. Мне нечем было им помочь, только глупой печальной улыбкой.

- Валюша, ты абсолютно права, - проговорил Шокер. - Я не знаю, почему люди так говорят... Это действительно странно, если подумать.

Шокер поцеловал её, погладил по мокрой щеке и снова привлёк к себе.

- Я пришла, потому что я тебе ещё кое-что должна сказать, - заговорила Валея, уткнувшись ему в грудь. - Надо было тогда сразу всё сказать. А я побоялась, что ты Ская убьёшь... У нас со Скаем ребёнок будет.

Шокер молча закрыл глаза. Его левая ладонь сжалась в кулак. И кулак начал белеть, белеть, белеть...

- Скай никогда его не увидит, а он так его хотел...Папа, я знаю, что ты сейчас скажешь...

- Не знаешь, Валя.

- Папа!

Шокер с усилием разжал кулак. Его пальцы дрожали.

- Не кричи. Зачем? Криков ещё не хватало, - тихо и устало сказал он. - Я хочу сказать, Валюша, что твой малыш будет очень счастливым с такой мамой. Правда.

Она отстранилась и недоверчиво посмотрела отцу в лицо.

- Да, очень жаль, что Скай его не увидит, - медленно, запинаясь, продолжал Шокер. - Но ведь всё было бы ещё хуже, если бы этого ребёнка не было. Ты ведь хочешь его?

Валея судорожно закивала.