Кира Вайори (СИ)

Уже неделю мы с Шокером жили в лесном домике Ло. Никто нас не беспокоил. Ло поселился в сарае, и в дом старался не заходить. За неделю он дважды побывал в Йери. В первый раз он привёз ещё один контейнер с ампулами для меня и инструкции медиков, а во второй - два письма для Шокера с изнанки: одно от Валеи, другое от Михаила. Я видела, как дёргался Шокер, вскрывая конверты, но, прочитав, успокоился. Дал он почитать письма и мне. Вести были хорошими: у Валеи было всё в порядке, она писала, что скучает по дому, но всё, что она успела увидеть вокруг себя, не пугает её, а что-то даже и нравится. Письмо Михаила было сухим отчётом бывалого бюрократа, но Шокер остался им доволен.

Шокер быстро освоил правила жизни глубокого средневековья. В домике не гас камин, масляные лампы заправлялись вовремя, дрова, вода из родника - всё в лучшем виде. Даже со стиркой в глубокой кадке Шокер справился. Еду Щокер готовил из овощей с огорода и добавлял кусочки кролика, которого Ло принёс из леса.

Со двора Шокер не отлучался, сидел со мной. Я очень много спала, он просто был где-то рядом. Когда я просыпалась, Шокер делал уколы, кормил меня, помогал мыться, а потом просто ложился рядом поверх одеяла, мы сцепляли руки и молчали. Достаточно было чувствовать друг друга.

О том, что произошло, мы почти не разговаривали. Я лишь однажды, немного придя в себя, рассказала Шокеру всё в подробностях, он написал рапорт для Марека и отправил его с Ло в Йери. Одного я не смогла ему рассказать: того, что Лис ляпнул про ребёнка. Это могло быть просто злобной выходкой, а могло быть правдой. И что с этим делать, я не представляла.

Я просто боялась спугнуть то блаженное состояние, когда мы с Шокером принадлежим только друг другу, и если и ругаемся, то только из-за того, что касается нас одних.

Ужасный целебный отвар было одним из поводов разругаться. Нет, я готова была поверить, что он помогает, но, видимо, только тем, кто способен его выпить и остаться в живых. Я лежала и смотрела, как Шокер колдует над чугунком с настоем. Было не очень понятно, что он там такое затеял, но, покрутившись у печки, он подошёл к кровати и поставил парящую чашку на край лавки, стоявшей у изголовья.

- Я тут подумал, - сказал он неторопливо. - Не очень-то честно заставлять тебя пить всякую гадость в одиночку. Поэтому я решил, что мы выпьем это вместе.

- В смысле?

- Как кофе тогда, на шхерах.

Я не нашла даже, что возразить.

Шокер взял большую подушку, прислонил её к изголовью кровати, потом стянул через голову свитер, сбросил кроссовки и полез на постель.

- Тьфу ты, вот зараза этот склероз, - фыркнул он и вернулся обратно. - Опять забыл про штаны.

Сняв брюки, он уселся в изголовье, опираясь спиной на подушку. Я забралась к нему, уютно устроилась в тёплых сильных руках, и Шокер накрыл нас обоих одеялом.

- А нам точно надо это пить? - с тоской спросила я. - Может быть, достаточно просто вот так посидеть?.. Тоже силы придаёт, я не сомневаюсь.

- Во-первых, я это дело немного разбавил. Во-вторых, сахара положил, - строго ответил Шокер. - Коньяка вот нет, это сильно помогло бы. Но зато будем вдохновлять друг друга личным примером.

Он взял чашку с лавки и поднёс мне. Я послушно отпила.

Вкусной эта бурда не стала точно, но назад больше не просилась. Шокер сдержал слово и прикладывался к чашке тоже.

- Не шхеры, да? - проговорил он, когда чашка опустела наполовину.

- Не шхеры, точно. Это даже лучше.

- Неужели? - удивился он. - Почему? Питьё - дрянь. Вида на морской закат нет. Секса не было. И проблем у нас сейчас намного больше, чем тогда.

- Всё так, - согласилась я. - Но сейчас я знаю, что ты у меня есть.

Он молча уткнулся лицом мне в макушку.

- Давай уж, где там твоя бурда?

Шокер подносил мне чашку, пока она не опустела совсем.

Мы ещё долго сидели молча. Я гладила обнимающие меня руки и чувствовала ровное дыхание Шокера. Моё чудо, которого здесь не может быть.

- Андрюша, как ты мог додуматься лезть сюда? Так рисковать, зачем?

- Я надеялся, что это не станет у нас темой для обсуждения.

- Эта не тема и не обсуждение. Это вопрос.

Шокер вздохнул и промолчал.

- Ты мог погибнуть, Андрей. Ты мог оставить Тима круглым сиротой.

- У Тима много заботливой родни, - усмехнулся он.

- И у меня тоже есть заботливая родня! Разве Марек отказался бы прийти за мной?

- Нет, конечно, он рвался, ещё как. Но я никому тебя не доверяю!

- Всё шутишь... - огорчилась я и закинула голову, чтобы посмотреть ему в лицо. - С этим нельзя шутить!

- Кира, я больше не планирую прицельно нырять с проводником в слой, раз уж ты об этом, - Шокер посмотрел совершенно серьёзно. - И если ты снова не дашь повода, у меня не будет случая повторить подвиг.

Дверь отворилась настежь, и в комнатку ворвался Марек в гвардейской полевой форме. Увидев вместо предсмертного одра вполне бодрую обнажёнку, он открыл рот:

- Упс! Тысяча извинений...

- Вайори, будь любезен, закрой дверь с той стороны, - вежливо отозвался Шокер.

Шокер быстро оделся, помог мне привести себя в порядок, поправил постель и впустил Марата.