Кира Вайори (СИ)

— Так кто тебе мешает остаться дольше и разобраться?

— Да куда уж дольше? Я же не думал, что так задержусь. Не предупредил никого. Родители, наверняка, волнуются, что я им не звоню. А с работы и вообще, скорее всего, уволили за прогулы.

— Жаль, если так.

— Жаль, но не очень. Работу я найду, без проблем. Хорошие фармацевты в дефиците.

— Слушай, а вот как это ты, скромный фармацевт без вредных привычек, махнул разок — и офицер службы безопасности с катушек долой? Ты что, бывший собровец какой-нибудь?

Миша покачал головой:

— Нет.

— Тогда откуда такая реакция? Да и не боялся ты совсем.

Он опять помотал головой:

— Почему не боялся? Страшно стало, когда вокруг толпа собралась. Просто я знаю, что показывать страх нельзя, это развращает противника. А реакция… Так привычка. Многолетняя необходимость защищаться.

— От чего?

— Дразнили. Много дрался.

— Так что, обязательно было драться? Всегда же можно как-то доказать сопернику, что он не прав…

Мишка рассмеялся:

— Это не мой случай. Можно доказать, что не дурак, не трус, не жадина, не ябеда. Но я не знаю способа доказать, что я не рыжий и не конопатый. Может, ты знаешь?

— Слушай, я даже не подумала… — растерялась я. — По мне так ты такой симпатичный… В общем, спасибо тебе, Мишенька. Ты вчера меня спас от очень многих неприятностей.

Он смущённо улыбнулся:

— Я бы спас тебя от неприятностей куда проще, если бы с самого начала знал, что от мартини тебя надо держать подальше.

Он встал к мойке и принялся мыть посуду.

— Кира, а кто такой Йан Клайар?

Искать отговорки было бессмысленно.

— Старший брат Шокера… ну, Андрея. Друг и соратник Марека. Первый муж Риты. А ещё он мой вербовщик. Мой бывший начальник. Мой любовник. Мой опекун и защитник. Человек, который купил этот дом для меня.

— И где он?

— Умер прошлым летом.

— И после этого ты перебралась в Питер?

Я кивнула.

— Ясно, — коротко подытожил Мишка.

— Да что тебе ясно?! — разозлилась я.

— То, что тебе совсем не надо было полгода упираться, когда я просил тебя рассказать о себе. Рассказ-то вон, всего-то в двух словах.

— Это он сейчас в двух словах, когда ты уже знаешь об изнанке и поверхности.

— Я закончил, — Миша выключил воду. — Чем займёмся?

Зазвонил мой телефон.

— Привет, систер! Ну как, протрезвела?

— Угу. Извини, Марек, я тебе, наверное, праздник испортила.

— Ты мне? Ну уж нет. Всё в порядке, не выдумывай… Я вам на завтра заказал время, в десять утра на канале номер семь. Возвращайтесь домой.

— Спасибо.

— Михаил далеко там?

— Рядом.

— А ну-ка, включи на громкую… Миш?!

— Я здесь, — Мишка подошёл ко мне поближе.

— Пусть Кира тебе объяснит, как дойти до главного входа в департамент безопасности, — тоном, не предполагающим возражений, приказал Марат. — Я тебя тут ждать буду через пятнадцать минут.

— Зачем?

— Надо тебя как-то оформить, чтобы проблем не возникло. Заключу я с тобой агентский контракт и чип сделаю. На будущее пригодится. Да и сейчас, если этот говнюк Альдон решит пасть открыть, у нас всё будет легально и железно. А то пока ты в статусе моего гостя, а гость — это хлипко. Как мой личный агент-осведомитель ты будешь вне придирок моих коллег.

— Хорошо, — согласился Миша.

— У меня уже всё подготовлено, подходи.

— Спасибо, бро! Ты умница!

— Это у нас семейное, — степенно согласился Марат. — Всё, до скорого. Жду.

Я показала Мишке на карте в планшете простой путь в департамент, он оделся и ушёл. А я посидела ещё немного на кухне, прошлась по первому этажу, постояла у окна в гостиной и посмотрела на заснеженный сад, а потом поднялась наверх и зашла проведать спальню.

Цветы сакуры на фоне голубого майского неба… Они были всё так же прекрасны.

Странно, но я вдруг почувствовала, что отношусь к этой комнате уже не как к бездушному мемориалу, а, скорее, как к живому существу, которое многое видело, многое помнит, нуждается в уходе и в общении. Уход Ятис обеспечивал замечательный. Всё было, как обычно, вылизано до блеска. А по обеим сторонам кровати на полу теперь лежали овальные синие пушистые коврики.

Эта комната должна была многое помнить. Прежде всего, конечно, Йана и то, как он пытался тут всё устроить. Она знала, о чём он мечтал. И она видела, как я эти мечты запихала подальше… Ничего нет тяжелее, чем обмануть чью-то надежду, особенно, когда уже не можешь ни попросить прощения, ни оправдаться, ни исправить. Когда человека больше нет, и ты всю оставшуюся жизнь будешь знать, что он ушёл с обидой в сердце. Даже если перед смертью он сказал тебе, что всё у вас было замечательно.

Я разгладила и без того безупречное синее шёлковое покрывало, развернула поровнее коврики. Пусть здесь всё будет идеально. Конечно, Йану хотелось другого: скомканных простыней и счастья под этими чудесными вишнёвыми цветами. Но теперь здесь будет только так.

Раздался звонок в дверь. Я быстренько оглядела себя. Прилично ли будет открыть дверь в шёлковом халате? Возможно, среди гатрийских леди это не принято. Да наплевать, в конце концов, это мой дом, и я тут хозяйка.

Я спустилась вниз.

За дверью стоял Файр Альдон.

— Что вам нужно?

Он любезно улыбнулся:

— Пришёл принести вам извинения.