Кира, вернись! (СИ)

Алишер что-то крикнул по-узбекски пионерам, и те побежали в зрительный зал якобы на встречу с космонавтом. А мы под руководством Алишера протиснулись сквозь заросли на ту уединенную поляну, где иная жизнь и иной мир. Тишина, запах мяты и чабреца. Гагарин и Алишер сидят, обнявшись, и следят, как высоко в небе плавно парит сокол-сапсан.

– Юра, – говорю, – мне ведь надо взять у тебя интервью.

– Напиши, что хочешь. Я всё подпишу.

– Нет, лучше сам расскажи про что-нибудь любимое.

– Про любимое? – улыбнулся он. – Тогда про маму расскажу. В детстве мы жили в деревне Креушино, и была у нас корова. Мама очень любила ее.

Но договорить нам не дают. Выследили всё же Гагарина бдительные люди. И Юра снова в тисках толпы, и опять недоступен.

Легко говорить: пиши, что хочешь. Но о чем писать? Звоню в Смоленск моей подруге, писателю Нине Семеновой: может, ей что известно о семье Гагариных? Ведь они уроженцы смоленской земли. Нина тут же поехала к родителям Гагарина, а потом рассказывала по телефону:

– Живут бедно, но честно. Ходят в телогрейках, а в избе иконы под рушником. А как раз передо мной приезжал кто-то из райкома партии и велел убрать иконы. Алексей Иванович, это папа Гагарина, молча выслушал его, но иконы не снял. Всех своих четверых детей, Юру в том числе, они крестили в здешней церкви. Потом и Юрий втайне от властей крестил здесь свою первую дочку. Конечно, это не для печати, но я взяла интервью у мамы Гагарина и пересылаю его тебе.

А в интервью мама Гагарина, как и сын, тоже рассказывала про корову: «Какое же благородное животное корова! Ничего для себя, всё для людей: молоко, мясо. И даже шкура ее потом на обувь людям идет. Вот бы и нам так жить, чтобы всё для людей и всё по совести».

В ту пору в печати появилась наглая фраза, приписываемая Гагарину: «В космос летал, а Бога не видел».

– Не верь брехне, – сказал мой друг-журналист. – Это Хрущев так сказал, я лично слышал.

Оказывается, журналист присутствовал на приеме в Кремле по случаю первого полета в космос. Хрущев раздраженно говорил о необходимости усиления антирелигиозной пропаганды и приводил довод: «Вот Гагарин в космос летал, а Бога не видел». На прием был приглашен Святейший Патриарх Алексий I. Юрий Гагарин увлеченно рассказывал Святейшему о состоянии невесомости. Следом к Патриарху подошла пожилая женщина и попросила у него благословения. Патриарх с особой нежностью благословил ее. А в охране закричали:

– Кто пустил сюда эту женщину? Гнать ее вон!

Но разве можно выгнать с приема в честь первого космонавта его маму Анну Тимофеевну?

Несмотря на помощь друзей, интервью у меня не получилось. «При чем здесь корова, – возмущался редактор, – если надо писать про космос?» Но мне и доныне кажется уместным упоминание о корове в истории той многодетной прекрасной семьи, где жили бедно, трудолюбиво и честно, а коровушка кормила их.

Кстати, отец Гагарина – плотник. И есть свое знамение в том, что первым в космос полетел сын плотника, рожденный в той сокровенной России, где даже в годы гонений люди молились перед ликом Христа.

Клубника

Рассказывает бабушка Ева, переехавшая из зоны Чернобыльской катастрофы к сыну в Москву:

– У нас после Чернобыля все овощи и фрукты были облученные. Урожай сказочный, а есть нельзя. И вот принесла одна женщина в храм корзину клубники, да такой красивой и крупной, что глаз не отвести. «Благословите, – просит, – батюшка, клубники поесть. А то исплакалась я, что пропадает всё». Поднес наш батюшка счетчик Гейгера к клубнике, а счетчик зашкалило, как от атомной бомбы. «Нельзя, – говорит, – такие ягоды есть. Вы же сами слышите, как клубника стучит». Оставил он корзину на солее и ушел в алтарь. Тут Литургия началась. После Литургии идет батюшка мимо корзины, и почему-то потянуло его снова проверить клубнику на радиацию. А клубника уже чистая – не стучит. Очень-очень хорошая клубника! Хотите, я вам адрес батюшки дам? Он подтвердит.

Счастливый таксист

Везу из больницы в монастырь знакомого иеромонаха, а молоденький таксист радуется, как дитя:

– Вот мне свезло – батюшку везу! А я ведь, батюшка, дважды верующий.

– Это как?

– А так. Одна моя бабушка, русская, крестила меня в честь Александра Невского. Сашка я, Александр. А другая бабушка, татарка, позвала муллу, сделали мне обрезание и всё, что положено по мусульманской вере. Теперь, куда ни приду, везде свой! Я счастливый человек, правда?

Договорить не получилось, мы уже приехали. Но позже батюшка не раз рассказывал мне истории под кодовым названием «счастливый таксист»: