Кирасир

С делами Рюген разобрался даже раньше, чем оправились войска от длительного перехода, так что несколько дней он потратил на развлечения. Выходили на соединение с Минихом ранним, удивительно ясным утром, но зевак собралось предостаточно – событие-то не рядовое.

Герцог оглядел крестившихся людей, благословлявших гвардию, и… дал знак музыкантам играть – играть мелодию, которую они никогда не исполняли на публике и даже репетировали в великой тайне. Заиграла прекрасная музыка Василия Ивановича Агапкина, и над Киевом раздались слова «Прощания Славянки», написанные Александром Мингалёвым:

Много песен мы в сердце сложили,
Воспевая родные края,
Беззаветно тебя мы любили,
Святорусская наша земля.

Высоко ты главу поднимала,

Словно солнце, твой лик воссиял.
Но ты жертвою подлости стала
Тех, кто предал тебя и продал.

И снова в поход

Труба нас зовёт.
Мы все встанем в строй,
И все пойдём в священный бой!
Встань за Веру,
Русская Земля!

Ждут победы России святые,

Отзовись, православная рать!
Где Илья твой и где твой Добрыня?
Сыновей кличет Родина-мать!
Под хоругвии встанем мы все,
Крестным ходом с молитвой пойдём.
За российское правое дело
Кровь мы русскую честно прольём.

И снова в поход,

Труба нас зовёт.
Мы все встанем в строй,
И все пойдём в священный бой!
Встань за Веру,
Русская Земля!

Все мы дети великой державы,

Все мы помним заветы отцов.
Ради Родины чести и славы
Не жалей ни себя, ни врагов!
Встань, Россия, из рабского плена,
Дух победы зовёт, в бой пора!
Подними боевые знамена
Ради Веры, Любви и Добра.

И снова в поход,

Труба нас зовёт.
Мы все встанем в строй,
И все пойдём в священный бой!
Встань за Веру,
Русская Земля!

Глава 4

Миних изначально стоял возле Полтавы и по своей привычке превратил район в настоящую крепость. Однако позднее из-за нерешительности Голицына фельдмаршал сам взялся за дело, произведя рокировку. Теперь войсками в Молдавии командовал сам Бурхард, а Гедиминович отправился под Полтаву.

– А куда его ещё? – ворчливо сказал старик. – Он ведь не дурак и не трус, просто человек такой. В обороне, да ещё и готовой, стоять будет насмерть даже с малыми силами, а вот где самому решать надо – не справляется.

Павел слушал рассуждения своего кумира… Да, кумира – и он не скрывал этого. Минихом многие восхищались – прекрасный инженер и администратор, блестящий полководец и государственный деятель… Не идеальный человек, но Личность. Так что подросток, пусть и царских кровей, взял его как один из примеров для подражания.

Были у Павла и другие кумиры – сам Рюген (но это вроде как тайна для Наставника, тс!), Фридрих, Иван Грозный, Македонский, Тамерлан, Макиавелли и ещё полтора десятка человек. Что интересно – их недостатки подросток прекрасно видел и не пытался «заретушировать» какие-то не самые удачные решения «звёзд», ища какие-то оправдания. Ну и, кстати говоря, – Пётр Первый в их число не входил…

С обязанностями квартирмейстера Грифич разобрался быстро – Воронцов со товарищи пусть и успел изрядно нагадить, но Миних и Румянцев сами были хозяйственниками не хуже самого попаданца, да и Потёмкин здорово выручил. Правда, бравый вояка похудел при этом больше чем на пуд и, сдав дела, отправился отсыпаться почти на неделю.

К началу августа порядок в войсках был наведён, Павел неплохо натаскан и, кажется, понял наконец, что такое квартирмейстерская служба.

– Есть у меня мыслишка одна, насчёт Павла, – протянул попаданец медленно. Цесаревич оживился, да и сам фельдмаршал слегка повернул голову.

– Он так и останется под моим подчинением, но уже у тебя – вроде как представитель. Заодно будет исправлять функции одного из твоих адъютантов.

– А потянет? – с долей сомнения сказал старик, – мальчик-то он умный и толковый, ничего не скажешь, но опыт…

Наследник закивал истово, невразумительно что-то мыча.

– Справится! – хохотнул Грифич, – я ж не говорю, что совсем уж самостоятельно – Потёмкин поможет, да и сам ты как квартирмейстер будешь лучше меня. А так он быстро учится!

– Спать не буду, – хрипло выдавил подросток, глядя отчаянными глазами.