Кирасир

Через несколько дней Миних подготовил войскам приятный сюрприз – награждения. Понятное дело, что большая часть солдат и офицеров получили только медали, ордена в это время выдавались буквально поштучно и только через императора. Однако и медаль – честь немалая, да ещё если учесть, что Пётр всё-таки решил прислушаться к попаданцу и учредить наконец «настоящие» медали, а не медали «по случаю»[55].

«За отвагу» и «За боевые заслуги» привели войска в восторг – тем более что они давали награждённым небольшие привилегии и крохотные прибавки к жалованью.

* * *

– Пятнадцать копеек в год – уже деньги, хучь и небольшие, – хозяйственно рассуждал молодой капрал, любовно протирая медаль тряпочкой, – но ничё, ишо заработаю медали, а за них нынче копеечка…

– Ты о копеечке думаешь, Савватей, а я о привилеях, – бесцеремонно плюхнулся рядом на бревно старый уже ветеран, для которого эта кампания, скорее всего, была последней – возраст, таких обычно оставляют в расположении полка готовить новобранцев и следить за порядком, – мне за эту медаль по государственным праздникам едину чарку в кабаках наливать будут!

– Так не во всех же, Трифон, – токмо в столичных да в Москве – и то не во всех, – возразил капрал, – потом, грят, ещё где кабаки такие будут, но енто потом.

– Х-ха, – так что у меня, ног нет – дойти до нужных?! Приползу!

– Ха-ха-ха!

* * *

Привилегии были скорее символические, как и прибавка, но… Игорь хорошо понимал психологию военных, для которых малейшее отличие было крайне важным.

Были и ордена – редкие, но тем более значимые. «Владимира» третьей степени с «мечами» и «бантами» получил Потёмкин. Кстати – «мечи» и «банты» – снова изобретения попаданца. Историю он помнил достаточно скверно, а уж историю орденов и подавно.

Так что суть идеи была проста – «мечи» к ордену полагались за военные заслуги, «банты» – за гражданские. Идея была обдумана и признана здравой. А поскольку Потёмкин несколько месяцев выполнял функции заместителя квартирмейстера и одновременно участвовал (и успешно!) в боевых операциях, то получил как «мечи», так и «банты» к ордену.

«Владимира» же, но уже четвёртой степени и только с «бантами» получил Павел, вместе с чином полковника.

– Как цесаревич, ты и без того имеешь высокие награды[56], – громко сказал Миних хрипловатым голосом, – а вот этот орден ты заслужил не как Наследник, а как умелый помощник квартирмейстера и хороший адъютант.

Павел прослезился, а вместе с ним прослезились многие присутствующие – и никто этого не стыдился. Момент получился крайне трогательным и торжественным, да и мужчины этого времени не стеснялись плакать от сильных эмоций. Вот от боли или от страха – да, стыдно…

Сам Игорь пока не получил никаких наград, но, честно говоря, – не расстроился. Как-то прошёл у него период увлечения наградами, и сейчас он относился к ним достаточно равнодушно. Да и с Петром Фёдоровичем его отношения после скандала с обвинением в воровстве стали заметно прохладней.

Пусть император извинился, но… клеветник почти не пострадал – сломанный нос и снятие с поста не в счёт. Не слишком пострадало и его окружение – ссылки на мягких условиях не являются серьёзным наказанием за воровство у армии, да ещё и во время войны.

Однако Пётр в этой ситуации повёл себя как напакостивший ребёнок, считающий, что улыбкой можно исправить все гадости, и сильно обижающийся, что приятель по игре пусть и перестал злиться, но и играть с тобой больше не хочет.

Тем временем польские конфедераты, казаки-предатели и крымские татары активизировались. Они пытались заставить Миниха и Румянцева отвести войска назад, потерять завоёванную территорию. Однако Румянцев справлялся малыми силами, отправив большую часть войск на помощь главнокомандующему, а точнее – для размещения в гарнизонах для защиты жителей.

Вообще Пётр Александрович чем дальше, тем больше восхищал Грифича – тот успевал управлять Малороссией, отбивать все нападения неприятеля, да ещё и давал балы, показывая уверенность в собственных силах! Этакое сочетание блестящего полководца, администратора и политика встречается крайне редко.

Кавказские набеги турок, пытавшихся поднять горцев, также претерпели поражение – Тотлебен и Медем сражались весьма успешно, ухитряясь при этом вести дипломатические переговоры с горцами, и можно было ожидать, что кабардинцы и ряд других народов признают над собой власть России. Если она, Россия, не проиграет ближайшие сражения.

Не всё было гладко – экспедиция генерала Берга в Крым, предпринятая ещё в июле, потерпела закономерное поражение по банальнейшей причине – выгорела трава. Выгорела она в буквальном смысле слова, и вопрос был не только в провианте для лошадей, но и в мельчайшей золе, от попадания которой в глаза начинались проблемы вплоть до слепоты. Впрочем, виноват в провале был не сам Берг и не Миних, а Пётр, решивший «поиграть в солдатики» и почувствовать себя полководцем. Почувствовал… Хорошо ещё, обошлись почти без потерь…

Глава 10