Кирасир

– Алла! – И несколько сотен турецких кавалеристов предприняли безнадёжную контратаку, вырвавшись из рядов повозок. Безнадёжную, потому что их было попросту мало и они сильно уступали в классе русской кавалерии. Но маловероятно, что у них был выбор: «сбить» полки Померанского туркам нужно было любой ценой.

Топот конских копыт, опущенные пики и сабли, блеск доспехов и пышные перья султанов на некоторых шлемах. Красиво, но бесполезно – османы так и не выучили урок и по-прежнему не умели воевать в составе большого отряда.

– Ура! – И охраняющие стрелков драгуны смяли мусульман, втаптывая их в землю. Пусть их обмундирование выглядело не так эффектно, но русские отражали атаку в едином строю, работая слаженно, предпочитая эффективность, а не эффектность. Преследовать до самого обоза и лезть под пули не стали – так, отразили и хватит…

Движение замедлилось настолько, что до вечера он прошёл не более пяти километров, причём часть повозок, оставшуюся без волов и лошадей, тащили люди.

– Бездари!

– Что ж ты так, княже, – укоризненно спросил Тимоня.

– Да это же жуть какая-то, – «пожаловался» Игорь, – мы же столько лет воюем с ними. В том числе и пехота против конницы – и успешно! И ничего не переняли!

– Наставник, ты увлёкся, – засмеялся Павел.

– Ну есть немного, – ворчливо отозвался Рюген под смешки окружающих. Водился за ним такой грешок – мог начать критиковать противника за глупость с самым возмущённым видом, вызывая улыбки у окружения.

– А что ты не хочешь их атаковать сегодня? Можно было бы хорошо проредить? – задал резонный вопрос Наследник.

– Сейчас они злые, драться будут ожесточённо. Ночью же сами себя «накрутят» и тогда пужливее будут. Ну и видишь же, что я их к воде не подпускаю. Какие-то источники они проходят, но напоить всех не получится, так что напьются только воины познатней и верховые кони, а остальным не хватит.

– Ну а как иначе? – удивился цесаревич. – Сама логика подсказывает… Ааа! Опять твои штучки! А завтра в атаку пойдём, а у них уже единства нет – будут орать «нас предали», если ударим достаточно сильно.

– Где-то так, – улыбнулся Грифич, – это ж не русские. Тут мало того, что в основном это ополчение по сути, так ещё из разных османских провинций, да из разных народов. Некоторые из них друг с другом и в мирное время ужиться не могут, а уж сейчас им только повод нужен – мигом вспомнят всё «хорошее».

Ночью отошли на десяток километров и встали лагерем, жаря конину, коей по понятным причинам было в избытке. Но вот лёгкая конница не спала и всю ночь изображала нападение на турок, обстреливая их из ружей и луков. Свою лепту внесли и «Волки», сумевшие прокрасться в лагерь и поджечь кое-какие припасы. Утром, когда ещё не начало рассветать, они отчитывались Рюгену:

– Поразительный бардак, – кратко охарактеризовал ситуацию в турецком лагере старший группы. – Сир, ты же знаешь, что я на Балканах воевал…

Утвердительный кивок, и «Волк» продолжает:

– Воевать турки умеют ничуть не хуже нас, а если малыми группами, так порой и лучше – там полно таких, кто «с меча» кормится. Но их беда в том, что нормальных командующих у них очень мало и войска разобщены. Ну а здесь… Сир, я так и не понял, что делал Иваззаде Халил-паша на посту командующего?![71] Настолько бездарного управления войсками я ещё не встречал.

– Хм… я, если честно, тоже не понял, – искренне ответил Рюген.

– Карусель, – коротко скомандовал Грифич, когда на рассвете они приблизились к туркам. Мето́да была давным-давно отработана – кавалерия скачет вокруг и уланы-карабинеры издали выбивают врагов, заодно отслеживая «слабые» места. Ну а скачущие по соседству драгуны проводят время от времени «разведку боем», врываясь в видимые бреши. Получилось? Замечательно, можно будет пострелять и поработать клинками. Нет? Тоже ничего страшного – любое нападение вынуждает врагов группироваться и замедляться, делать какие-то ошибки.

Сам Померанский в «карусели» участвовать не стал и не пустил Павла:

– Не твоё это. Видишь, никто из молодых не участвует? Всё потому, что не умеют пока мгновенно оценивать обстановку.

Подросток засопел курносым носом, но спорить не стал – молодые и правда не участвовали в этом.

– Ты лучше возьми подзорную трубу, да смотри – потом экзамен мне сдавать будешь.

Цесаревич оживился и принялся наблюдать, Вольгаст же незаметно перевёл дух – воспитывать будущего императора было сложной задачей.

– Пушки, пушки разворачивают! – возбуждённо затараторил Наследник.

– Хорошо. Это значит, тормозить начали, – пояснил Игорь, – а в полевых сражениях турки никогда не умели толком использовать артиллерию, так что она нам не страшна.

Так оно и вышло: выстрелы прогремели зря – русским кавалеристам просто не было необходимости стоять под дулами орудий, и они спокойно отъехали чуть в сторону. Однако ради стрельбы ряды войска разомкнулись, и после залпа осталась внушительная прореха.

– Труби «Атаку», – с горящими глазами приказал Рюген, и после сигнала полки устремились в брешь, не защищённую войсками.

– Ррааа! – И драгунский полк устремился к османам.