Киреевы

Киреев молча слушал и удивлялся: до чего же она пуста, эта девушка. Ему вспомнилась Тася, ока ровесница Ляли. Но как они непохожи друг на друга.

— Вы знаете Тасю Лукину? — поинтересовался Николай Николаевич.

Ляля недовольно поморщилась и сразу потускневшим голосом сказала:

— Конечно, знаю, я же с ней в одном классе училась.

— Хорошая она, правда?

— Кто? Тася? — презрительно усмехнулась девушка. — Ничего хорошего в ней нет. Одета, как мещанка, волосы всегда зализаны и руки шершавые. — Вы знаете, — добавила она, широко раскрывая свои и без того большие глаза, — Тася даже не умеет танцевать.

— Непоправимый грех! — «сокрушенно» покачал головой Киреев, — танцевать не умеет. Это, действительно, ужасно…

— А вы не смейтесь, — надула губки Ляля, — нетанцующая девушка мало интересна.

Николай Николаевич поспешил расплатиться с официантом. Вернувшись в купе, он извинился перед Лялей и лег отдыхать.

Утро было хмурое. Моросил мелкий дождик, похожий на осенний. На перроне, как всегда, было шумно и людно. Николай Николаевич дружески пожал руку комдиву, простился с Лялей и поспешил в Наркомат.

Там он узнал, что все материалы по самолету «К-1» переданы на консультацию крупному специалисту в этой области профессору Константину Михайловичу Стрельникову. Николай Николаевич взял его домашний адрес и поехал к нему на квартиру.

Профессор встретил Киреева приветливо.

— Ваш самолет — самолет будущего и притом недалекого будущего, — сказал Стрельников, изучая лицо своего гостя. — Расчеты правильны. У меня есть несколько замечаний по отдельным деталям, но это мелочи. И все же с постройкой такой машины придется обождать. Нет у нас пока таких моторов, которые бы подняли в воздух ваш гигант.

— Если нет сегодня — они обязательно будут завтра, — живо откликнулся Киреев. Он все время ждал, когда можно будет рассказать профессору о дизельных моторах Родченко.

Стрельников внимательно слушал, задавал вопросы.

— Это очень интересно, — сказал он, выслушав Николая Николаевича до конца, — на мой взгляд, молодой человек на верной дороге. Но моторов, необходимых для вашего гиганта, пока нет, значит, мы еще не имеем права приступать к его постройке. Советую изменить конструкцию: сократить полетный вес до тридцати — тридцати пяти тонн. Такие машины нам нужны, очень нужны. Моторы для них найдутся — того же конструктора Родченко. Его авиадизели в тысячу восемьсот лошадиных сил выпущены, правда, малой серией, но это не страшно. Конструкторы самолетов не особенно жалуют авиадизели, — говорят, с бензиновыми вернее и спокойнее. Ну, а для вас — они находка. Это будет переходная ступень, и вы накопите опыт.

— Я подумаю над вашим предложением, Константин Михайлович. — Кирееву нелегко было отказаться, да еще надолго, от воздушного гиганта, но он понимал: профессор прав.

Ушел Николай Николаевич почти убежденным: надо примириться с тем, что сначала придется построить самолет в четыре раза легче.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Наташа вышла из аудитории и осторожно закрыла за собой дверь. Длинный, пустынный коридор встретил ее полусумраком и прохладой. Несколько секунд она постояла неподвижно, словно раздумывая, что ей теперь делать? И тут же четкая дробь ее каблуков нарушила тишину.

У выхода девушка столкнулась со спешившими на экзамен подругами.

— Ну как? — в один голос спросили они.

— Константин Семенович сегодня явно не в духе. Я вытащила предпоследний билет. Хорошо его помнила — утром повторяла. А он начал меня по всему курсу гонять. Все же поставил «отлично». Но, по всему видно, не очень охотно. Когда возвращал мне зачетку, даже вздохнул.

— Это он от переполнивших его восторженных чувств, — засмеялась Лена. — Вероятно, ты его сердце пронзила своими блестящими знаниями. Признавайся!

— Брось свои шутки, Лена! — сердито сказала Валентина. — Нам сейчас отвечать. Смотри, плакать бы не пришлось.

— Вы с ответами не торопитесь. Я заметила, он любит, чтобы его вопросы обдумывали, — предупредила Наташа.

Она вышла на улицу и невольно зажмурила глаза от яркого солнечного света.

— Поздравляю вас, Наталья Николаевна! — раздался знакомый голос. Упругой походкой спортсмена подошел Глинский. Белая тенниска выгодно оттеняла покрытое легким загаром лицо. Инженер был необычайно оживлен и выглядел совсем юным.

Более часа он бродил взад и вперед около здания института, и каждый раз, как кто-нибудь выходил из подъезда, поспешно принимал небрежную позу человека, случайно остановившегося закурить. Наташа не знала этих подробностей, и все же появление Глинского тронуло ее. Впрочем, сейчас Наташу все трогало, все ей казались хорошими, добрыми. Она не смогла отказать Сергею Александровичу и согласилась поехать вечером за город на привезенном им из Германии сереньком «Оппеле».

…Автомобиль мчался вдоль крутого берега мимо тополевой рощи. Здесь на месте бывшего имения помещика Губина вырос богатый совхоз.