Киргизские рассказы

Я был на волоске в тот день от леса. Три раза меня могли закопать в лесу, могли сдать в рабство. Три раза я неумолимо и неуклонно возвращался обратно в жизнь.

Конечно, если бы я знал, что джакузи такая хрень — я бы не пошел в них купаться, чтобы огребать за это. Теперь любому советую — не лезь в пузырированную воду.

Вот такие дела.

Я немного отвлекся на эти всякие сопли.

Давай вернемся к тому плову.

Через три часа мне привезли продукты, а также всех продавцов, чтобы удостовериться, что продано то, что я заказывал.

Всех их поставили в линейку, а перед ними положили привезенные вместе с ними продукты.

— Выходи, давай — зашли в комнату ко мне новые охранники.

Слава Богу, точнее Слава Аллаху, что меня не взяли за шкирку, потому что я спал в тот момент.

Я быстро сообразительный, поэтому я, не раздумывая, встал и пошел с ними.

Мы вышли во двор, там я увидел всех тех, с кем не видался давно на прошлой неделе.

— Так, ты повар, опознавай и говори нам, что за продукты, кто поставщик, куда потом обращаться. Мы все запишем на всякий случай. Предлагаю тебе не волноваться, ведь их жизнь не в твоих руках. Они представлены сами себе.

Это произносил седой мужчина лет сорока.

Я начал просто и лаконично.

Тут будет перевод с киргизского на русский.

— Салам попалам мои верные товарищи — начал я, — я вас тут всех собрал, так как буду готовить самый вкусный плов. Если кто-то принес просрочку, то я уже предупреждал, что однажды он ответит за это. Что ж этот день настал.

Я в этот момент ходил, как полководец перед боем, проводил, так сказать, мотивационный сет.

Я хотел продолжить, но по выражению лицу охранников я понял, что еще одно слово на моем втором родном языке, и это будут последние слова в моей жизни.

Я всегда рассуждал, как бы я хотел откинуться в этом мире, какие будут мои последние слова.

Нет, это должны быть не слова про плов.

Наверное, смерть должна запоминаться в сознании людей.

Не так, как в премии Дарвина, но примерно также.

Я себе это представляю так.

Большая площадь в Москве или Бишкеке.

В центре моя кровать. Я уже на считанных секундах от встречи с ним.

На площади собралось куча народа, все ждут, что я скажу.

Рядом со мной стоят имам, священники, буддисты (чтобы всех уважить).

Итак, я поднимаю руку — на площади воцарилась тишина.

— Мои друзья — дрожащим голосом говорю я, — я собрал вас здесь, чтобы…

В этот момент кто-то кричит: «Джаркин, не умирай, мы тебя любим!».

— Спасибо вам за вашу любовь — продолжу я, — секрет моей жизни в том плове, который умею делать только я. Сегодня, перед тем как уйти, я расскажу вам его рецепт.

На площади шум гам, где-то аплодисменты, где-то какие-то крики.

— Давай уже — диктуй рецепт своего плова — громче всех прокричит самый крикливый на площади.

Я возьму паузу и начну.

— Возьмите три килограмма риса, промойте его…

Так, пять минут, я буду рассказывать про все премудрости приготовления плова.

Я перечислю по очереди все необходимые ингредиенты.

Мне останется сказать три секретных ингредиента.

И тут моя душа покинет тело, я отключусь.

Весь город в трауре, ведь никто не узнал эти секретные ингредиенты.

Но тебе брат я скажу зира из Душамбе, кориандр оттуда же, и листик базилика.

Ну вот, мысленно я вернулся в тот двор.

Мне пришлось сказать по-русски новую речь.

— Я вас тут собрал, потому что так надо. Не злитесь, а давайте лучше проверим ингредиенты. Я всегда вам говорил, что однажды за ваши махинации вам воздастся. Это время пришло.

Мы очень долго, минут двадцать проверяли продукты.

Просрочки не нашли.

Я смог, наконец-то приступить к приготовлению плова.

Раз-два-три, плов приготовился.

Я же волшебник — взмах палочки и три часа, блюдо горячее и вкусное.

Моих товарищей отпустили. Им пришлось выбираться самим.

Я целый месяц не ходил к ним в магазины и рынки, чтобы не отвечать на ненужные вопросы.

В казане плов, плов на огне, огонь на земле, я в жопнике.

Позвали главного для пробы.

Его столовую накрыли по первому слову пятизвездочных отелей.

На столе шелковые простыни, золотые подсвечники, лучшая фарфоровая посуда на столе.

Стол стоял пустой, еды не было.

Главный ждал плова.

Я взял казан с пловом и принес в столовую.

Хотя столовая — это не то слово, рабочее название.

Это трапезная, зал для еды.

Захожу я в этот зал, и моя челюсть упала.

Мне тяжело: казан много весит, горячо, а глаза мои потеряли сознание.

Они смотрели только на все сверкающие элементы здания. Я попал как будто в рай.

Рай вообще не понятие моей религии, но не важно.

Не хватало только еды на столе.

Как обычно все это закончилось банально — небольшой тычок в корпус.

Я вернулся на землю.

Поставил грязный и горячий казан на белоснежную скатерть.

Ты видел глаза охраны — я первый, кто засрал эту шелковую скатерть.

Но первая роль в этом спектакле была отведена плову.

Я подошел, взял тарелку шефа, вернулся в центр стола.

Наложил, положил, накинул — можно использовать разные слова.

Отнес эту тарелке шефу.

Надо отметить, что это все в тишине.

Он начал кушать мой плов, я отошел ко входу.

Почему-то сердце билось очень сильно, я переживал.

Впервые в жизни меня что-то заставило чувствовать и переживать.