Кирилл и Ян (сборник)

— …Вам что-нибудь еще принести, а то у нас кухня закрывается, — официантка неожиданно прервала их беседу.

— Нет, спасибо.

— Посчитайте нас, — сказал Коля.

— Двадцать три рубля сорок копеек, — отчеканила женщина, не задумываясь.

Оба полезли за кошельками, но Коля успел первым.

— Убери. Я заплачу. Я ж сказал, ставлю за первую командировку, — он извлек аккуратно свернутую в маленький квадратик бумажку. Развернул, разгладил на ладони и она приобрела облик «четвертного», с которого сурово смотрел фиолетовый Ильич, — прошу. Сдачи не надо, — он протянул купюру официантке.

Та посмотрела на него каким-то странным взглядом, но деньги взяла. Едва она отошла, Валера схватил Колю за руку.

— Откуда она у тебя?! Ты совсем дебил, что ли?!..

— Почему? — опешил Коля, — это мои деньги…

— Это Васины деньги! Ты за чаем бегал, а не за сигаретами!

— С чего ты взял?.. — Коля растерялся окончательно. Он ведь твердо знал, что «деньги не должны пахнуть», и на тебе…

— С того взял, что так сворачивают деньги только на зоне! Прятать удобнее! Бабы знаешь куда их засовывают?..

— Чего, правда?..

— Нет, шучу! Я ж говорил — без глупостей! Идем отсюда!

Гардеробщик, наверное, так и не понял, почему гости уходят такими недовольными, и подав им куртки, поспешил скрыться за вешалкой.

— Валер, но ведь ничего не будет, правда? — жалобно спросил Коля, когда они уже оказались на улице. Валера, быстро шагавший впереди по узкой дорожке, промолчал, — я не думал, что деньги так сворачивают только на зонах; я думал, это просто… Когда мы там, под прессом сидели, он мне о своей жизни рассказывал. Мне его так жалко стало. Представляешь, он какого-то пьяного на машине сбил и получил десять лет. Разве это справедливо?

— Кто, он? — Валера остановился и развернулся так резко, что Коля с ходу ткнулся в него, — я ж тебя предупреждал, что их нельзя слушать! На машине, говоришь, сбил? А я тебе скажу, что они с подельником вырезали семью, чтоб обчистить квартиру, и от «вышки» его спасло только то, что это первая «ходка». И дали ему не десять, а пятнадцать — мне опера сказали.

— Что, правда?..

Вид у Коли был настолько испуганный, что Валера смягчился, решив не добивать его окончательно.

— Ты понял, что ты дурак? — он поднял ладонь с растопыренными пальцами, — убил бы!..

— Понял, — Коля опустил голову, — и что теперь делать?

— Завтра вернешь деньги и все. Чай не вздумай тащить.

— Но может быть…

— Значит, ты ничего не понял, — заключил Валера и снова зашагал к гостинице.

В номер они поднялись молча. На столе осталась недопитая бутылка. У Коли возникло жгучее желание приложиться к ней, но он боялся еще сильнее разозлить «тренера».

…А, может… — Коля опустился на стул и закурил, глядя, как напарник переодевается, не обращая на него никакого внимания, словно в комнате больше никого и не было, — может, он просто трус? В конце концов, надо уметь рисковать, только тогда будут и деньги, и удача. Даже если все, что он говорил, правда, куда официантка побежит стучать среди ночи?.. Да и зачем ей это? Может, когда-нибудь она и обмолвится о происшествии, но это будет потом, когда мы давно уедем. А сейчас надо «ковать железо не отходя от кассы»! В конце концов, Вася не может меня кинуть — он же дал деньги вперед; он верит мне…

Валера разделся и выключил свет. Скрипнула кровать, зашуршало одеяло.

…Ах, так!.. — Коля встал и тоже принялся раздеваться; рука при этом сама потянулась к бутылке, — чтоб лучше спалось, а завтра все образуется… Он сделал большой глоток, поморщился и выкурив еще одну сигарету, тоже залез в постель. Приятное тепло, в сочетании с легким головокружением, унесли его далеко от зимы, от проклятой зоны с ее звериными законами в другое беззаботное время, когда гамак, привязанный между двух старых яблонь, казался огромным и залезать в него надо было, поднявшись на цыпочки.