Кирилл Обломов и его невероятные миры

В разговорах и шутках мы даже не заметили, как переступили незримую черту и оказались в другом мире. Окинув взглядом чёрные кипарисы, мне сразу становится понятно — мы в Долине Мёртвых. Ужас и тоска повергает наши души в трепет, я жду нечто неожиданное и страшное. Вдруг появится трёхглавая собака или из-за тех каменных завалов глянут ужасные глаза Медузы-Горгоны, а может, опираясь на посох, навстречу выйдет сам Аид? Но время идёт и пока ничего не происходит, вот только чёрные птицы пронеслись в тёмном небе, ухнул зверь-призрак и … вновь тишина.

— Кирилл, — дрожащим шёпотом произносит Катя, — долго будем стоять?

— Я не знаю куда идти, — признаюсь я и замечаю аллею, густо затенённую чёрными кипарисами. — По той дороге пойдём, — встрепенулся я.

— А куда она идёт? — шепчет Эмира.

— Понятия не имею, — пожимаю плечами. — Но в каменные завалы идти нельзя, сворачивать с аллеи — смерти подобно, — уверенно заявляю я.

— Тогда вперёд! — с энтузиазмом произносит Большой Хрюх, но не делает, ни единого шага.

Приходится мне сделать первый шажок. На подошвах мгновенно раздаётся скрип песка, он усиливается зловещей тишиной и эхом шуршит в чёрных ветвях стройных кипарисов.

— Живой человек никогда здесь не ходил, как всё запущено, — бледнеет Хрюх.

— Одиссей был, — вспоминаю я мифы.

— А может всё это фантазии древних греков, и живого человека здесь никогда не было? — Эмира напряглась, как птица готовая в любой момент вспорхнут на ветку.

— Всё может быть, — вздыхаю я и делаю ещё один шаг, вновь скрипит песок, но на нас никто не бросается и я немного осмелел и начинаю идти. Следом двинулись друзья с шумом разгневанных бегемотов.

Спустя некоторое время привыкаем к скрипу, который мы производим своими шагами. Может, мы не так громко идём, просто в такой мёртвой тишине любое движение кажется оглушительно громким. Это мир покоя и тишины. Но мои мысли с бесцеремонностью топчут, очень близко раздаётся крик, его заглушает злобное рычание, некто, сломя голову бросается прочь, а за ним, разбрасывая камни лапами, кто-то гонится.

— Что это? — влипает в меня Катя, крупно дрожа.

— Необходимо сойти с аллеи, вдруг кому-то требуется от нас помощь, — встрепенулся я, хотя у самого ноги подкашиваются от страха.

— Не ходи! Что мы можем сделать … без оружия, — громко шепчет Эмира, вращая огромными глазами.

— Стойте здесь и никуда не отходите, а лучше спрячьтесь за кипарисами, мы поглядим, что там случилось, — поддерживает меня Хрюх.

Поспешно покидаем аллею, проходим мимо чёрных кипарисов и оказываемся на краю плоской долины, залитой призрачным светом.

— Вон они! — указывает мой друг на две тени, одну маленькую — тщедушную, другую плотную — разлапистую.

— Сейчас догонит, — беспокоюсь я. — Эй, сюда! — неожиданно кричу я.

— Ты чего?! — пугается Большой Хрюх, но уже поздно, маленькая тень разворачивается и летит к нам, а за ним, делая огромные прыжки, несётся страшное существо.

Маленькая, испуганная тень, залетает за наши спины, и мгновенно перед нами возникают три оскаленные морды, глаза горят, летит пена, с бешенством скрипят зубы, высекая друг о друга искры.

— Стой, Цербер!!! — поднимаю ладонь и … огромный пёс с размаху тормозит, с недоумением клацнув всеми своими челюстями. — Хорошая собачка! — я смотрю на чудовище снизу вверх.

Странно, страх исчез, а животное ощущает моё состояние и это ставит его в тупик.

Цербер наклоняет головы, недоброжелательно смотрит, с морды свисает пена, остро пахнет псиной, а я лихорадочно думаю, как мне поступить в следующий момент. Что я на верном пути, подтверждает то, что Цербер сразу на меня не кинулся, но если я сделаю, что-то не так — нас тут же разорвут кошмарные три пасти.

— Это наша добыча!!! — рявкнул я и, хотя мой голосок мгновенно затерялся в хриплом дыхании пса, Цербер вздрагивает, все шесть глаз в удивлении лезут на лоб.

Внезапно раздаётся грубый лающий голос, и я не сразу понял, что это говорит Цербер:

— Вы, что, из тех героев, что поили с меча души умерших, но я не вижу чёрных овец, которых вы должны принести в жертву?

— Да мы так, заскочили сюда мимоходом, тащить овец не сподручно было … в другой раз.

— Мимоходом? В Долину Мёртвых мимоходом?! — давится слюной Цербер.

— Ну да, гуляли мы рядом … вот … решили пройтись по аллее. А что, здесь неплохо … и мухи не кусают, — я несу всякую чушь, потому что не знаю, что говорить, но это приносит свои плоды, пёс усиленно размышляет, в его головах происходят титанические подвижки, но сдвинутся с места не могут, своей белибердой я совсем вывел его из равновесия. Он тоскливо взвыл, нерешительно оскалил морды, но я решительно вытягиваю ладонь, качаю головой, вероятно, моих глазах — стальной блеск.

— Понял, — неожиданно говорит Цербер, — вы приятели царицы Персефоны.

Мне не захотелось врать, поэтому я просто молчу, с тупым бесстрашием глядя на чудовищного пса.

— Зачем тебе душа этого сопливого мальчика, — почесал лапой живот Цербер, вероятно и в мире мёртвых живут блохи.

— Сам ты … сопливый, — раздаётся полный негодования знакомый до боли голос.

— Игнат? — оборачиваюсь я.