Кирилл Обломов и его невероятные миры

Окружающий мир содрогается, качаются скалы, воздух словно вскипает и появляется пылающий шар. Он медленно приближается, ощущение, что это живое существо, мне кажется, он может мыслить.

— Это живая плазма, она обладает разумом, — подтверждает мою догадку Семаргл. — Мы в ней полетим, беритесь за руки.

С этими словами нас втягивает внутрь и всё меркнет, но на миг, затем вспыхивают звёзды и через мгновение они превращаются в радужные ленты, а затем и они исчезают и лишь пространство наполняется непонятным, размытым светом.

— Пекельный мир далеко за последними рубежами нашей Вселенной, приходится лететь быстрее мысли, чтобы не состариться в пути, — звучит мальчишеский голос Семаргла.

Скашиваю глаза, мои руки едва различается и наполнены светом, тянутся куда-то в неизвестность, словно существуют сами по себе, но я чувствую, как крепко держусь за руку Кати и за пояс Семаргла. Вероятно, физического организма, как такого уже нет, а мы, словно рассыпались на атомы, но разум существует и цепко держит воспоминание о форме тела, чтобы его воссоздать в благоприятных условиях.

— Ты правильно мыслишь, — в пустоте возникает лицо бога смерти и огня. В данный момент оно зыбкое как сон и постоянно меняет свою форму. Вот на меня смотрит страшный волк, клацая челюстями, то звучит клёкот сокола, и я вижу круглые птичьи глаза, внезапно проявляется жуткий череп с мерцающими красными пятнами в том месте, где должны находиться глаза. — Я сейчас такой, каким меня представляют люди, а обличий мне дали множество, вот атомы и не знают какое им нужно занять место. Ничего, прибудем на место, всё нормализуется … если Бог даст, — с небольшой паузой заканчивает он.

Внезапно мне становится понятно и это меня поражает до глубины души, Семаргл если и не боится, то всё равно чувствует себя не очень уверенно. Неужели есть места, которых опасаются даже боги?

— Конечно, есть, — он вновь ловит мысли, — мы ведь тоже люди, ничто человеческое нам не чуждо, — его рассуждения меня вновь ставят в тупик.

Монотонно мерцающее пространство темнеет, словно солнце заходит за горизонт, затем и вовсе наступает тьма. Мы летим, а может вернее, опускаемся в бездну, словно батискаф в Марианскую впадину. Б-р-р как жутко, мороз дерёт кожу, зубы хотят стучать, но вместо них атомы. Когда же это закончится!

— Мы на месте, — почему-то шёпотом произносит Семаргл, — мы во владениях низших миров, отсюда на Землю проникают тёмные сущности.

— Почему так темно? — рядом появляется Катя, тело у неё начинает уплотняться и вот она вновь становится обычной испуганной девочкой. Я тоже наконец-то обретаю настоящее физическое тело, курица завозилась под моей рубашкой и выдернула наружу любопытную трёхглазую голову, тираннозавр Гоша высунулся из своей рукотворной пещеры, получил очередную порцию ласки от Кати, пискнул, и вновь шмыгнул внутрь, напоследок взмахнув длинным хвостом.

Бог смерти и огня преображается в вихрастого мальчугана, хмыкает в кулак:

— Как же, темно! Вы настоящей темноты не видели, это так, залитая светом лужайка! А если серьёзно, светлый свет здесь не в почёте, но мы будем видеть, здесь есть солнце, но оно не светит, а делает видимыми окружающие предметы.

Действительно, скосив глаза, я натыкаюсь на странную светящуюся субстанцию.

По ней двигаются непонятные массы, взлетают протуберанцы, проносятся чёрные вихри.

— Это одна из звёзд, отвергнутых светлым миром, она не даёт свет, а лишь видимость его, вот такой парадокс, ребята, — вновь хмыкает он.

— А где Пекельный мир? — вздрогнув, спрашиваю я.

Внезапно, словно проявляется фотография, под нами возникает невообразимых размеров планета, она словно смотрит на нас и затягивает.

— Пристегните ремни, идём на посадку, — нервно хихикнув, шутит Семаргл.

Разумная плазма бесцеремонно выплёвывает нас из себя, мы падаем, едва не разбиваем носы.

— Вот так всегда, — смеётся Семаргл, — не любит она эти места, сердится.

Огненный шар злобно трещит, разбрасывает в разные стороны искры, затем мгновенно исчезает.

— Он вернётся? — пугается Катя.

— Вернётся, он часть меня, — с затаённой грустью отвечает Семаргл.

На удивление темноты как таковой нет, светло, даже очень. С неба свешиваются тучи, словно клочья грязной паутины, а вокруг развалины городов, дымятся кратеры, виднеется, изрыгающий горящую серу, вулкан, а в густых изломанных зарослях, грызутся лохматые, с рогами на головах, существа.

— Кто это? — прячется за меня Катя.

— Не бойтесь, это обычные черти, их здесь много, — успокаивает нас Семаргл, — они не самые опасные жители Пекельного мира.

— А кто ж здесь действительно опасен? — передёргиваю я плечами.

— Люди.

— Здесь есть люди?

— Конечно, есть. А как же иначе, но вот с ними как раз и не стоит встречаться.