Кирилл Обломов и его невероятные миры

— А я бы не стал так радоваться. Сейчас установят причинно-следственную связь и будут нас искать. Те монстры — обычные животные, хотя пища у них весьма необычная — волшебная энергия, а вот люди, живущие в Пекельном мире … это настоящие монстры, можете поверить мне на слово, — Семаргл мигом становится суровым. — Наше положение тем сложно, что нельзя колдовать, нас моментально учуют. Кстати, помимо этих животных, что используют волшебство в пищу, есть ещё и растения, а нам придётся идти сквозь их лес. Раньше такого скопления пожирателей волшебства встречалось крайне редко — отдельные микроточки в бескрайном Пекельном мире, а сейчас что-то слишком много, — хмурится Семаргл. — Есть подозрение, их развитие спровоцировал колдун, к которому мы идём. Чем ближе к нему подбираемся, тем больше любителей полакомиться волшебством, — Семаргл неожиданно наклоняется, подбирает круглое семечко, долго смотрит на него, странно улыбается, даёт мне, — спрячь его и не теряй.

— Тогда и ему нельзя колдовать, — замечаю я, механически засовывая семечко в карман и мгновенно забывая о нём.

— А вот тут-то ты ошибаешься. Если он нашёл способ, как излучать волшебную энергию, так и питаться ею, он может успешно маневрировать на гране тех и других. Определённо, появился монстр среди монстров.

— Так может ну его, поищем душу болотного существа без него, — голос у Кати дрогнул, и веснушки белеют от страха.

— Без него не найдём, — задумался Семаргл. По его коже пробегают золотые блики, я уже знаю — это признак сильнейшего волнения.

Бросая тревожные взгляды на патрулирующие над долиной боевые вертолёты, укрываясь за нависшими скальными грядами, мы двинулись вслед за Семарглом.

— Старайтесь не высовываться, могут засечь от нас тепловое излучение, — предупреждает он нас.

— А они что, нас ищут? — я неприятно удивлён, даже останавливаюсь.

— Поторопись, чародей из Чертога Финиста, — дёргает он меня. — Разве сам не понимаешь, они лишь пару выстрелов произвели, показали, кто здесь хозяин и рыщут над долиной.

Конечно, они нас ищут!

— А как же они узнали о нас?

— Догадались по некоторым признакам, вероятно, по всплеску волшебной силы. Тогда ты чёрту дубиной дал по рылу … здесь тоже. А наше волшебство от их колдовства отличается своей светлостью.

— Как это? — не понял я.

— Энергия разная, — хмыкает бог смерти и огня.

— А разве у волшебства бывает разная энергия? — недоумеваю я.

— Однозначно разная. Есть тёмный мир, есть светлый мир … есть Дивный мир, — слегка запнулся Семаргл.

— А Дивный мир, это что? — с придыханием спрашивает Катя.

— Есть такой мир, — задумчиво произносит Семаргл, и глаза светлеют от восторга. — Он не похож ни на что, смертному трудно понять его, да и богам нелегко. Кстати, из него на Землю, иногда, прилетают драконы.

— Здорово! — у Кати загораются глаза и взгляд светлеет как у Семаргла.

— Замрите, — Семаргл пригибает нас к земле, подносит палец к губам. — Не вздумай колдовать, — шепчет он мне, а сам ползёт вперёд. Некоторое время он наблюдает сквозь разлом в скале, затем быстро ползёт к нам, глазами шарит вокруг себя. — Забирайтесь в этот лаз! — замечает он небольшую пещерку.

Чувствую, что надвигается нечто нехорошее, дёргаясь от отвращения и страха, лезем сквозь клочья грязной паутины в сырую пещеру. На наше счастье, хозяин паутины решил с нами не связываться, забился в самом углу стены, трусливо поджав под себя членистые лапы.

— Что ты трясёшься, это обычный паук, — я пытаюсь привести в чувство Катю, которую буквально колотит от дикого страха, очевидно, она сильно боится этих членистоногих, хотя и сам боюсь как трусливая лань.

Следом протискивается Семаргл, стрельнул взглядом на жирного паука, пускающего капельки жёлтого яда, затем на посеревшее Катино лицо, неуловимо быстрым движением хватает мерзкое существо сверху за головогрудь и выбрасывает из пещеры.

Я с уважением глянул на бога огня и смерти, право, ничего не боится … даже пауков.

— Вертолёты направляются в нашу сторону, определённо, они нас засекли, — с озабоченным видом проговорил он.

— И что нам делать? — неприятный холодок пробегает у меня между лопатками.

— По поверхности идти нельзя, под землёй опасно, — задумался Семаргл. — Но если выбирать между «нельзя» и «опасно», предпочтение следует сделать в пользу последнего, — он через силу выдавливает из себя смешок.

— Неплохая перспектива, — в такт ему ухмыляюсь я.

— Нет ничего лучше, чем подвергать себя риску смерти, — он глянул на меня подобревшими глазами.

Катя с нескрываемым страхом смотрит вглубь пещеры, на её лице блестят капельки пота, веснушек вообще невидно, растворились на смертельно побледневшем лице:

— А вы знаете, ребята, — через силу говорит она, — а мне в нашем болоте, с водяным, кикиморой и прочими, было спокойнее, чем здесь.

— Определённо, — соглашаюсь я, — то всё наше … родное.

Семаргл не удерживается и смеётся. Некоторое время мы с недоумением на него смотрим, Катя через силу выдавливает из себя кислую улыбку, я пожимаю плечами, а он, видя нашу реакцию, и вовсе зашёлся смехом.