Кирилловцы vs николаевцы: борьба за власть под стягом национального единства

Для организации деятельности российских монархистов требовалось создать единую организацию, которая являлась бы «полноправным и неограниченным руководителем русского монархического дела». Таковой организацией стал Высший Монархический Совет, образованный и избранный 4 июня 1921 года в ходе очередного заседания съезда. Во главе организации встали: Н.Е. Марков 2-й, князь А.А. Ширинский-Шахматов и А.М. Масленников88. «Отныне, – отмечалось в передовой статье «Двуглавого Орла», – должны прекратиться отдельные выступления организаций и лиц, именующих себя монархистами, и для монархической семьи единственно законным и обязательным будет признаваться лишь то, что станет исходить от Высшего Совета»89. Фактически Высший Монархический Совет (далее – ВМС) и стал оплотом абсолютистов в эмиграции.

А.М. Масленниковым на съезде 30 мая 1921 года был зачитан доклад «Идеология Российской Императорской Власти». Оратор отметил: «для спасения России недостаточно только уничтожить большевиков», а требуется «внимательное изучение исторического процесса создания государственной власти в России и тех источников, из которых она черпала силы для того, чтобы быть авторитетной в умах и сердцах подавляющего большинства населения»90. Авторитетом носителя государственной власти «не может быть аноним – учредительное собрание, которое неведомо когда, неведомо из кого состоится и неведомо что постановит»91. Единственным, кто может быть носителем этой идеи, является «законный Царь», который «должен быть из дома Романовых на основании законов о престолонаследии»92. Это станет одной из причин, почему монархисты разделились на легитимистов «кирилловцев» и непредрешенцев «николаевцев», особенно учитывая, что на съезде в Рейхенгалле никаких имен не было произнесено. Но подчеркнем принципиальный момент – монархисты поддержали нерушимость Основных законов. Хотя на этот вопрос с учетом архивных материалов ответил О.К. Антропов, говоря, что «в сущности “предрешенцы” были скрытыми “непредрешенцами”», потому что монархисты избегали говорить о том, какие действия они будут предпринимать после падения советской власти93. Позиция историка в отношении отсутствия вопроса престолонаследия на съезде оказывается ошибочной. При отсутствии конкретных имен вопрос о наследовании престола был поставлен на повестку дня.

Одной из резолюций, принятых по докладу В.П. Соколова-Баранского по основам тактики и организации монархического движения, помимо создания ВМС, стало создание единого авторитетного органа периодической печати, о дискуссиях вокруг которого мы уже говорили. После съезда ВМС учредил Еженедельник. По данным В.Б. Кудрявцева, за 1921-1926 гг. было издано 143 номера Еженедельника, выпускало его издательство «Двуглавый Орел» в Берлине. Этим же издательством выпускался и одноименный журнал «Двуглавый Орел». Известно имя ответственного редактора газеты (с №99). Им был Н.Д. Тальберг, участник съезда в Рейхенгалле, будущий церковный историк и богослов, а редактором Еженедельника и журнала ВМС, вероятно, был Н.Е. Марков 2-й, хотя это достоверно не установлено94.

Немцы хотели помочь монархистам бороться за власть?

Весьма показательно и то, что на съезде присутствовал представитель мюнхенского общества «Ауфбау» («Возрождение») М.Е. Шейбнер-Рихтер, который обратился к участникам съезда 29 мая со словами: «Только при совместной работе России и Германии и мирном сожительстве этих стран с другими народами возможно их возрождение»95. Столь яркий сюжет не остался незамеченным у противников монархического съезда в Рейхенгалле. После этого мало кто в эмиграции сомневался в германофильских настроениях в среде монархической эмиграции.

Не стоит забывать, что большую роль во взаимоотношениях между монархистами играли и немецкие правые, которые имели реальные шансы вернуться во власть в этот время. Только вот насколько эта роль была большая? Поэтому было важно присутствие на съезде и представителей общества «Ауфбау», а также соответствующая реакция со стороны немецких периодических органов. Остаются совершенно непонятными отношения между консерваторами двух стран. Данные ОГПУ за 1921 год сообщают, что между немецкими и русскими правыми в Германии устанавливаются прочные связи. В частности, в сводке Иностранного отдела ОГПУ значатся граф Эрнст фон Ревентлов96, граф Куно фон Вейстарп97, генерал Э. фон Людендорф98, генерал М. Гофман99, граф Р. фон дер Гольц100 и другие101.

Но было ли так сильно влияние немецких правых на русских монархистов? Было ли у них что-то общее?