Кирилловцы vs николаевцы: борьба за власть под стягом национального единства

Созданные после 1926 года политические структуры русской эмиграции были эффективны до смерти Верховного Вождя эмиграции в 1929 году, а после единственным его правопреемником, по мнению большинства русских правых, стал его родственник Великий Князь Кирилл Владимирович, который в 1924 году объявил себя Императором Всероссийским в изгнании. Структуры же правоцентристов перестали служить своим поставленным задачам. Со временем сама эмиграция из политически и идеологически активного состояния перешла в состояние апатии, когда старшие эмигранты уже не могли пойти на объединение эмиграции просто в силу изменившихся условий и омоложения эмиграции, а младшие эмигранты не хотели действовать методами старших. Эдакий конфликт «отцов и детей» эмиграции проявился на рубеже 1920-30-х гг. наиболее остро. Младшее поколение в меньшей степени стремилось повторять методы своих родителей, да и идеология их самих уже значительно отличалась от идеологии предшественников. Именно поэтому мы пытаемся реконструировать политическое лицо эмиграции именно 1920-х гг. – это и было последнее дореволюционное поколение российских политиков.

Дискуссии о личности преемника Николая Николаевича-мл. Великого Князя Кирилла Владимировича продолжаются до сих пор. Отвечая на вопросы Д. Пирина, председатель Общества памяти Императорской Гвардии князь А.А. Трубецкой так сказал о потенциальных претендентах на престол ветви Кирилловичей: «Действительно, Кирилл Владимирович, на груди которого красовался красный бант, привел Гвардейский экипаж для присяги новой власти еще чуть ли не до отречения государя. И именно поэтому мы не признаем прав на престолонаследие за этой ветвью Романовых. [подчеркнуто мной. – В.Ч.] … Так что даже говорить об этой семье как о претендентах на престол недостойно. Это не защитники России»4. Тенденциозно и не без некоторых недоговорок, но позиция передана четко.