Кирка и Вороновы дети

Несколько преждевременное отбытие из городка, где нас так ловко мобилизовала Анна, поставила меня перед неприятным фактом. Имеющаяся в моем рюкзаке одежда не соответствовала статусу. Именно поэтому, когда она намекнула, что мне лучше приодеться, и что она может в этом помочь, скажем так косвенно, я принял ее предложение с большим энтузиазмом.

И оказался в мастерской Ширли и Мирли.

Рук творчество в нашем мире называлось рукоделием, результат этого рукоделия — модой, а те, кто творит эту моду — кутюрье.

Хохотушки распивали чай за крохотным столом и спорили по поводу разбросанных эскизов.

— Девушки, — прервала их перепалку Анна, — не поможете Амиру? Оказалось, что его багаж утопили нерадивые матросы и он оказался гол как сокол.

Для девушек это предложение было сродни леденцу на палочке, они соскочили с ажурных стульев и потянули в сторону неприметной дверцы.

— Не стесняйтесь, Амир, мы часто пользуемся результатами их творчества, это гораздо удобнее, чем покупать готовую одежду в городе, — давала напутствие женщина, — и не переживайте, оплату спишут с вашего счета и зачислят на их.

— Пожалуй с низом у нас не должно возникнуть проблем, — щебетали девушки, втиснув меня на резной диван.

— А что с плечами? Я даже не помню, когда последний раз видела такой разворот, — говорила одна другой.

— Дюжины рубашек, вам будет достаточно, — одна из них повернулась в мою сторону.

— Д-да, — несколько нервно ответил им.

— Какие цвета предпочитаете, — подала голос другая.

— Черный, охра, изумрудный, — начал перечислять цветовую гамму.

Одна из девушек вытянула из огромного сундука две пары, в первый момент я решил, что лосин.

Одни черные, другие цвета львиной шкуры.

Лосины оказались тонко вычиненными кожаными штанами, наподобие джинсов в облипку.

— А, — несколько скептично окинул взглядом это с виду маломерное нечто.

— Не переживайте, — кивнула в сторону ширмы одна из девиц, — они магические и подстраиваются под хозяина.

— Примерьте одни, — вторые самонастроятся в тот же размер.

И еще они дали мне рубашку черного цвета и диковинным жабо, и серебряной вышивкой на манжетах.

Решив не пугать своих студентов в первый день, начал с бежевых штанов.

Девушки не соврали, казалось, что штаны обладают собственным интеллектом, присел пару раз, проверяя их на крепость и они слегка раздвинулись в посадке. Поднял ногу согнув колено, потом другую, и они комфортно заструились спереди, не заставляя чувствовать себя балеруном.

Рубашка выглядела несколько странной, манжеты скорее выглядели как браслеты, из сегментов, расширяющихся на ладони и плотно охватывающие запястья.

В плечах все же она была маловата, и я вышел к девушкам, так и не застегнув ее на своей груди.

Мысль, что они ее подсунули мне специально, что бы полюбоваться каменным прессом и курчавой дорожкой волос от пупка, мелькнула на секунду, когда они томно вздохнули, обнаружив, что я заставил брюки сесть более просторно, чем носили некоторые франты.

— Не шевелитесь, — скомандовала Ширли, или Мирли, я сомневался, что смогу их различать.

— Когда я скажу раз, вы будете медленно вдыхать, стараясь по максимуму растянуть ткань!

— Оригинально, — решил я, особенно в контексте того, что ткань однозначно не обладала свойствами эластана.

— Раз, — скомандовала девушку.

Я медленно вдохнул, ожидая услышать треск, но на секунду мне показалось, что под тканью заструился прохладный воздух, превращая ее в текучее полотно.

Взирая на себя в зеркало в пол, я должен был признать талант этих достаточно юных девиц.

Все сидело на мне идеально.

Мне вручили вычурный ремень, темно коричневый с изумительным тиснением на толстой коже.

«Преподаватели обычно носят пиджак или жилет», — протянула одна из них, но, к сожалению, с ним вам придется подождать. Зайдите к нам вечером, возможно мы порадуем вас еще чем-то.

— Сапоги, — напомнила одна другой.

— Точно, — мне протянули добротную пару сапог из тонкой кожи.

И на встречу со своими студентами я отправился, чувствуя себя королем.

На стадионе я обнаружил два лагеря.

В общем итоге моими оказались пятнадцать человек. Стенка на стенку показывала деление, не уяснив по какому принципу оно произошло, я прислушался к их перепалке.

Ага, дикие и селюки, — эпитеты, которыми награждали своих оппонентов более утонченные с виду студенты, говорило о делении по социальной лестнице, хотя я и не заметил каких-либо явных признаков, что такое деление существовало в этом обществе.

Выступая к месту ссоры, я понимал, что от меня зависит, какой командой выйдут все эти одиночки под безумное небо планеты по истечении срока обучения.

— Куратор, — взвизгнул паренек, который не принимал участия в разборке.

Остальные нехотя перестроились, соблюдая видимое разделение.

Приятным бонусом оказались пять девушек. Причем три из них в команде аутсайдеров, как я обозвал более простых студентов.

Две аристократки блистали той утонченной красотой, которая достигается не одним поколением селекции, запоздало заскреблась мысль о том, что таким образом папаши решили спрятать дочерей от внимания Нижнего мира.

Или же они охотницы за мужьями?