Кирка и Вороновы дети

Он терзал мой рот с таким исступлением, будто пил и не мог напиться. Его язык оглаживал внутреннюю поверхность губ, дразнил, заставлял открыться его напору.

Его пальцы, поглаживающие внутреннюю поверхность бедра, скользили словно крылья бабочки и заставляли меня течь желанием.

Вот он скользнул двумя пальцами, раздвигая меня и одним движением погрузил их в меня, заставив замычать.

Медленно, вытянул их из меня и быстро вошел максимально глубоко.

Мало, застонало где-то глубоко во мне, и я раздвинула ноги, попытавшись добиться еще большего.

Медленно, не прекращая целовать, он потянул руку наверх, и снова вошел.

— Хочу, — выдохнула с жаждой в его рот.

Он развернул меня на бок, подхватил вытянутую ногу и вошел одним толчком, заставив вскрикнуть.

Стоя на коленях, он вколачивался в меня с такой силой, что горячий воздух рисовал перед моими глазами диковинные картины вечерней сельвы, отбрасывая память в сад на тихоходе.

Вот он потянул и вторую ногу, разворачивая меня на спину и закидывая их себе на шею.

Сменив позу, его проникновения стали более амплитудными, а большой и указательный палец правой руки принялись разминать венерин бугорок, лишая мое тело связи с разумом.

Я никак не могла сконцентрироваться, казалось, что вокруг плавают золотистые искры, опадая на разгоряченное тело диковинной пыльцой. Именно эта субстанция добавляла остроты сексу. Распадаясь на миллионы частиц в момент наивысшего наслаждения, я обнаружила приближающееся лицо Сома, заставляющее мое тело исполнить акробатический этюд, он впился в мои губы, заглушая вырывающийся крик, в момент накрывшего оргазма, и я догналась, когда почувствовала, что он изливается в меня.

И после этого, меня разорвало на мелкие кусочки, настолько ощущения были похожи именно на это. Проваливаясь в темноту, я еще попыталась заставить Сома отпустить мои ноги, но отпустил или нет, уже не поняла.

Часть 12

— Спасибо, — погладила кончиками пальцев кожу на груди Сома, после короткого сна.

— За что? — накрыл он своей ладонью их и поцеловал в висок.

Моя голова лежала на его плече, и сладкая истома кружила в спальне.

— За то, что не послушался, — криво ухмыльнулась.

— Я вообще не понял, зачем тебе это все было? Наказание такое?

— Почему-то себя наказывать больнее, чем тебя. Злюсь, психую, а с притяжением ничего поделать не могу.

— А зачем с ним что-то делать?

— Потому что мне все равно придется когда-нибудь уйти. Это не мой мир.

— Вот когда наступит это ни будь, будем решать, что с этим делать.

— Любить тебя, пока ты есть? — улыбнулась уголками губ.

Он замер, услышав слово любить. Ладонь, которая обхватывала мою грудь, дрогнула, он погладил большим пальцем верхнюю часть полушария, вызывая приятный озноб, который прокатился от груди к шее.

Слегка повернув голову, он приблизил губы к моему уху и зашептал, — мне нравится, когда ты меня так любишь, и позволяешь любить тебя в ответ.

— Вообще то я не это имела в виду, когда приглашала сегодня сюда.

— Неужели что-то еще более развратное?

Я почувствовала, как он облизался. Нет уж, уже скоро утро, и необходимость решить маленькую проблему не отпала сама собой, наоборот, следовало выяснить некоторые подробности, не известные нам, пришлым.

— Что не так с кровью Нижних? — задала животрепещущий вопрос.

Сома помолчал, по его дыханию стало понятно, что он не знает, что делать.

— Ну не трусь, — если на моей комнате такая защита, то твои слова не услышат.

— Надеюсь, — потому что одно только знание этого, может помочь распрощаться с жизнью.

Он вздохнул еще раз и продолжил — кровь нижних содержит антидот, когда-то очень давно, когда они только пытались утвердится на правах хозяев жизни, лекари пытались понять, как у них получается выживать в нижних пещерах. Они тогда гибли в стычках с нами, и одному лекарю достался такой раненный. Вот его записки и хранились в нашей семье.

За раненым пришли его родственники, но, учитывая, что он был слишком слаб, они взяли с собой и лекаря. Пообещав за помощь самоцветы. И именно тогда они предложили испить вино, в которое накапали своей крови. Целую неделю он выхаживал раненного в пещерах под землей, прежде чем ему стало лучше. Его отблагодарили и провели наверх. Колдунья, охраняющая дорогу в Нижний мир в тот момент, отсутствовала и прапрадеда отпустили, установив простейшее заклинание молчания.

Он никому не рассказал, но нам повезло, он вел дневник, и записи, которые делал в Нижнем мире сохранились не тронутыми.

Я встала и принесла свой кубок.

Сома приподнялся на подушке и с интересом уставился на меня.

— Ты сейчас похожа на богиню! — смешинки начали прыгать в его взгляде.

— Я тебя сейчас стукну, этим кубком, — фыркнула, забираясь обратно под покрывало.

— Не надо, я помню, что этот фетиш нельзя подвергать критике. Амир говорит, что это твое больное место.

Я непроизвольно хохотнула, вспоминая историю добычи этого фетиша.