Кирка тысячи атрибутов 2.0

Из ее сбивчивых объяснений Егор уяснил, что Павел, сын Елизаветы Павловны, пришел за ежемесячной данью — пенсией старухи. Этого мужчину, которому не так давно стукнуло аж сорок пять, Егор знал с детства, как и его жену и детей, с ними, бывало, они играли вместе. Из-за кризиса Павел потерял работу, однако новую искать не спешил. Все время что-то мешало: снег, дождь, девальвация, отсутствие костюма, старые ботинки, плохое настроение, шаббат, футбол по телевизору или день рождения собутыльника. Повод находился всегда, но даже Егор знал, что настоящая причина кроется в одном, главном, — Павел отчаянно пил. Как однажды выразилась баба Лиза — как не в себя. Алкоголь бесплатно пока не выдавали, потому сын ее вечно рыскал в поисках денег. Пенсия матери была маленькой, зато регулярной. Павел «навещал» родительницу с такой же пунктуальностью, день в день. Но, как назло, именно сегодня пенсию еще не принесли, хотя должны были, вот Пашка, полыхая трубами, и взбеленился.

— Решил, что обманываю, — пожаловалась бабка. — Мне же для него ничего не жалко, дала бы, коли имела, да только где взять?

— Понял, — кивнул Егор. — Елизавета Павловна, вы пока идите ко мне, там открыто. Чайку поставьте, попьем. А с Павлом я разберусь.

Старуха скептически смерила его взглядом с головы до ног, убедилась, что вреда ее «сыночке» Егор причинить не способен, и, охая, начала спускаться.

Егор зашел в квартиру. Как «разберется», он пока не знал, решил, что сообразит на месте. Больше никто на помощь бабе Лизе не спешил, а Пашка этот — мужик здоровый. Денег дать — и пусть проваливает? Идея была рабочей, но Егору она не нравилась. Такому раз уступишь, сядет на голову. А как тогда?

— Сука! — раздался рык за стеной и грохот, словно ударили по стулу ногой. — Куда же ты спрятала деньги?

От выдачи пенсии на карточку Елизавета Павловна отказалась, поняв, что с «сыночки» станется отобрать ее. Как тогда старухе жить? Нет, только наличные.

Переступив порог разгромленной квартиры, Егор остановился в прихожей у старого трюмо с треснувшим зеркалом, не решаясь идти дальше. Да уж, это не «Ракуэн». Ни кирки под рукой, ни силы варвара, ни заученных боевых комбинаций — лишь он сам — и превосходящий в комплекции дядя Паша с пудовыми ручищами.

— Мать, ты, что ли? — Здоровый мужик с обрюзгшим лицом появился на пороге спальни. Взгляд его блуждал, он подслеповато прищурился. — Ты еще кто? Где бабка?

— Дядя Паша, это я, Егор. Сосед снизу.

— Здоров, сосед, чо надо?

— Вы бы мать поберегли, — ответил Егор. — Нет у нее денег, не приносили пенсию.

— А тебе какое дело? Вали отсюда, чтоб я тебя не видел!

Павел надвинулся, сделал резкое движение, будто хотел ударить, и Егор рефлекторно сжался, отпрянул. Мужик хохотнул, ощерился:

— Вали давай… Или это… А может, ты мне взаймы дашь? А?

При мысли о драке вспыхнул застарелый страх физической боли, ноги стали ватными, в груди засосало. Наверное, нечто подобное чувствуют игроки в капсулах, нарываясь на ганкеров — беспомощность и обиду.

Егор сделал еще шаг назад. Павел презрительно ухмыльнулся, сунул ему под нос кулак, чтоб напугать побольше, и стал поворачиваться, скользя взглядом по квартире. Тогда Егора что-то толкнуло изнутри, он почти реально услышал голос своего варвара: «Вмажь ему!»

Вмазать так сходу не получилось, но он сделал другое: обеими руками схватил уже отвернувшегося алкаша за поднятый кулак и что было сил рванул на себя. При этом быстро шагнул вбок, выставил ногу, за которую Павел благополучно зацепился.

Ноги его заплелись, он глухо матюгнулся, вырвал руку из захвата, пытаясь вцепиться в угол трюмо, но не успел — рухнул аккурат на шаткий старенький шкаф. Прямо феерически так рухнул, едва не добив треснутое стекло, и со стуком, будто тяжелый мешок картошки, свалился на пол.

Из-за того, что он был не совсем трезвым, идущий от него запах это подтверждал, прием прошел.

— Ах ты ж тварь… — выплюнул Павел, злобно скалясь, и начал подниматься.

Егор к этому времени уже вовсю представлял, что он в игре. Воображение разыгралось, как выяснилось, в такой ситуации это хорошо помогало. Он варвар Гор — бесстрашный, сильный, ловкий… Вооруженный!

Виртуальной кирки здесь не было, и оружием Егору послужил стул. Павел успел встать на колени и протянул руки к Егору, а он схватил за спинку стоящий у трюмо стул и обрушил его на голову алкаша. Бил не в полную силу, боясь проломить череп, но и не слабо. Рассохшееся дерево хрустнуло в его руках, Павел снова упал на пол и громко застонал. По лбу его потекла кровь, но это была неглубокая рана — так, ссадина, швы накладывать точно не придется.

— Су-у-ука-а-а… — утробно захрипел сосед.

— А ты — алкаш и дегенерат, — констатировал Егор. — Дожил! На мать родную руку поднял, кретин!

Прикинув, что бы в этой ситуации сделал Гор, он быстро обошел Павла, пытающегося подняться вновь. Схватил его за правую кисть, выкрутил руку за спину, вцепился в отросшие и не очень-то чистые патлы.