Кирклендские услады

Я накинула синий плащ, тот самый, который кто-то повесил на балконе. Дул холодный ветер, а кроме этого плаща, у меня ничего теплого не было. Но я так спешила к дому доктора, что даже не заметила, какая погода. Я знала, где живет доктор Смит, так как, возвращаясь из Нэсборо, мы завозили домой Дамарис. Сама я у них ни разу не была. Наверное, раньше Рокуэллы бывали в гостях у доктора, но при мне, по-видимому из-за болезни миссис Смит, такие визиты прекратились.

Участок, на котором стоял дом доктора, был не больше акра. Высокий узкий дом с жалюзи на окнах напомнил мне наш Глен-Хаус. Перед ним росли высокие раскидистые ели, и, возможно, из-за них в доме было темно. Я увидела на дверях медную дощечку, уведомляющую, что здесь живет доктор Смит. На мой звонок дверь открыла седая горничная в сильно накрахмаленном переднике.

— Здравствуйте, — улыбнулась я. — Доктор дома?

— Входите, пожалуйста, — пригласила горничная. — К сожалению, сейчас его нет. Может, передать что-нибудь?

Ее лицо показалось мне похожим на маску, и я вспомнила, что подобное впечатление производило на меня лицо Дамарис. Впрочем, я была в таком состоянии, что все вокруг казалось мне странным. За несколько часов, прошедших с тех пор, как я проснулась утром, я сделалась другим человеком. Правда, у меня ни на минуту не возникало сомнений в том, что я совершенно здорова, но злое семя было брошено мне в душу. Да и вообще хотела бы я видеть женщину, которая в подобных обстоятельствах сумела бы сохранить спокойствие.

В холле было темно. На столе красовался горшок с каким-то растением, а рядом на медном подносе лежало несколько визитных карточек. Тут же были блокнот и карандаш. Горничная взяла блокнот:

— Можно узнать ваше имя?

— Я миссис Рокуэлл.

— О! — изумилась горничная. — Вы хотите, чтобы доктор навестил вас?

— Нет, я хочу повидаться с ним здесь.

— Боюсь, что он вернется не раньше чем через час.

— Я подожду.

Она склонила голову и открыла дверь в комнату, имевшую нежилой вид. Вероятно, приемная. Но тут я сообразила, что я не простая пациентка. Доктор говорил, что он мой друг. Я хорошо знаю его дочь, поэтому я спросила:

— А мисс Смит дома?

— Ее тоже нет, мадам.

— Ну, в таком случае я хотела бы повидать миссис Смит.

Горничная явно оторопела, но сказала:

— Я доложу о вас миссис Смит.

Она ушла и почти тут же вернулась с сообщением, что миссис Смит будет рада меня видеть. Если я не возражаю, горничная меня проводит. Я кивнула, и мы поднялись по лестнице в маленькую комнату. Жалюзи на окнах были закрыты, в небольшом камине горел огонь. Рядом с камином на диване лежала женщина, очень бледная и худая, но я сразу поняла, что это — мать Дамарис, так заметны были в ней следы редкостной красоты. Ее укрывал плед, и рука, лежавшая поверх пледа, казалась совершенно бесплотной. Трудно было представить, что это рука живого человека.

— Миссис Рокуэлл из «Кирклендских услад», — проговорила больная, увидев меня. — Спасибо, что зашли проведать меня.

Я пожала ей руку, но поспешила ее выпустить — рука была влажная и холодная.

— По правде говоря, я пришла к доктору, а когда узнала, что его нет, решила спросить, не примете ли меня вы.

— Очень рада, что вы так решили.

— Как вы себя чувствуете?

— Как всегда, спасибо. То есть как видите: по комнате еще брожу, да и то только когда мне становится получше. А уж о лестнице и думать нечего.

Я вспомнила слова Руфи, что миссис Смит страдает ипохондрией и этим омрачает жизнь доктора. Но лицо женщины выражало неподдельную муку, и мне показалось, что она вовсе не сосредоточена на себе, а искренне интересуется мною.

— Я слышала, вы ждете ребенка, — сказала она.

— Да. Наверное, доктор рассказал вам?

— О нет. Он не говорит о своих пациентах. Мне рассказывала о вас дочь.

— Ну да, я часто ее вижу, она ведь бывает в «Усладах».

Лицо миссис Смит посветлело.

— Да, Дамарис очень любит всех, кто там живет.

— А мы ее. Она так прелестна.

— Правда, у нее есть один недостаток. Ей следовало родиться мальчиком.

— Вы считаете это недостатком? Я тоже хотела бы мальчика, но, если у меня родится дочка, я не буду огорчаться.

— Да и я не огорчалась. Для меня это роли не играет.

Я старательно поддерживала разговор, надеясь отвлечься от владевшего мной отчаяния, и не слишком прислушивалась к ее словам, но отозвалась на последнюю фразу:

— Значит, сына хотел доктор?

— Честолюбивые мужчины всегда жаждут иметь сыновей. Им хочется видеть в них свое продолжение. Поэтому когда их постигает разочарование — это настоящая трагедия. Однако скажите, с вами что-нибудь не так?

— Почему вы спрашиваете?

— Мне показалось, вы чем-то взволнованы.

— Да нет… просто я хотела посоветоваться с доктором.

— А, ну конечно, вы же за тем и пришли. Уверена, что он скоро вернется.

«Скорее бы! — думала я. — Скорее бы мне с ним поговорить, он должен понять».

— Он нужен вам очень срочно? — спросила миссис Смит.

— Да, очень!

— Это касается вашего состояния, правда?

— Да.

— Помню, когда я ждала своих детей, я все время волновалась.

— Я не знала, что кроме дочери у вас есть еще дети, миссис Смит.