Киров

Поэтому у многих, особенно у бакинских пролетариев, крепло желание пойти дальше — пусть Азербайджан, Армения и Грузия сольются воедино в Закавказскую Советскую Федеративную Социалистическую Республику. Вместо трех республик пусть будет одна, ЗСФСР. Кавказское бюро ЦК, преобразованное в Закавказский крайком РКП (б), полностью одобрило это желание.

Объединительное движение было массовым, повсеместным. Оно охватило почти всю страну. В народных массах зародилась, созрела великая идея — надо всем республикам страны образовать единое государство — Союз ССР. В Азербайджане, Армении и Грузии трудящиеся одобрили эту идею, как и на Украине, в Белоруссии и РСФСР.

10 декабря 1922 года в Баку собрался Закавказский съезд Советов. С докладом о ЗСФСР и СССР выступили Киров и Орджоникидзе. Съезд полностью одобрил их предложения, решив создать ЗСФСР и войти в СССР.

30 декабря 1922 года в Москве, на съезде Советов, было создано первое в истории человечества государственное объединение свободных народов — Союз Советских Социалистических Республик.

4

Страна требовала нефти. Без нее восстановление народного хозяйства было немыслимо. Но добыча ее в Баку едва превышала треть довоенного уровня. Там, где скважины бездействовали, в нефтеносных горизонтах скоплялась вода, что, как правило, приводит месторождение к полной непригодности. В феврале 1921 года академик Иван Михайлович Губкин писал о том Ленину:

«Что же касается небывалого сокращения эксплуатационной деятельности, то это может грозить порчей месторождения настолько глубокой, что потом не исправить этой порчи самой напряженной и буровой и эксплуатационной деятельностью».

Создавшееся положение очень тревожило Владимира Ильича. Он в течение зимы, весны и начала лета подробно изучал возможности оживления нефтяной промышленности. Ленин писал тогда:

«И в прессе и в сообщениях с мест все учащаются' известия об ухудшении дела в Баку.

Необходимо усилить внимание и заботу о Баку».

Когда Киров приехал в Азербайджан, промысловые районы, принадлежавшие ранее тремстам крупным и мелким владельцам, разделили на участки. Руководить ими поручили испытанным большевикам, старым нефтяникам, бывшим командирам и политработникам XI армии. Под особый надзор взяли те семьсот семьдесят семь скважин, которые кое-как действовали. Приводились в порядок и заброшенные участки.

Бакинская промышленность восстанавливалась сравнительно быстро. К 1 октября 1922 года, через год с небольшим после приезда Кирова, уже действовали тысяча сто скважин. Производительность труда, подскочив вверх, на треть превысила довоенную, что, кстати, совершенно обескуражило американскую делегацию, побывавшую в Баку. Добыча и переработка нефти размеренно увеличивались из месяца в месяц.

Можно было бы и дальше так идти. Но Киров вел их путем, более трудным, основанным на точном расчете.

При прежнем изношенном и устаревшем оборудовании нефтяная промышленность не могла достигнуть подлинного расцвета. Было решено восстановление ее увязать с коренной технической реконструкцией. Намечалось в течение трех лет дедовский ударный способ бурения скважин заменить передовым, вращательным, иначе — роторным, способом. Добычу механизировать, вытеснив допотопное тартание, то есть вычерпывание нефти из скважин желонками. Переработку усовершенствовать. И еще: электрифицировать хозяйство, так как нефтемоторы по-варварски поглощали свыше трети всей бакинской добычи. И еще: обзавестись собственными машиностроительными заводами.

Это выглядело фантазией. Ведь в 1921 году многие специалисты и видные партийные деятели полагали, что своими силами разруху в бакинской нефтяной промышленности не одолеть и что часть ее придется сдать в концессию иностранным капиталистам. Такого мнения придерживался и Ленин. 2 апреля 1921 года Владимир Ильич писал руководителю азербайджанской нефтяной промышленности Серебровскому:

«Крайне важно, чтобы бакинские товарищи усвоили правильный (и одобренный X партсъездом, т. е. обязательный для членов партии) взгляд на концессии. Архижелательно 1/4 Баку (а то и 2/4) сдать концессионерам (на условиях помощи из-за границы и продовольствием и оборудованием сверх размеров, необходимых для концессионера). Только тогда есть надежда на остальных 3/4 (или 2/4) догнать (а затем и обогнать) современный передовой капитализм. Всякий иной взгляд сводится к вреднейшему «шапками закидаем», «сами сладим» и т. п. вздору, который тем опаснее, чем чаще прячется в «чисто-коммунистические» наряды.

Если у Вас в Баку есть еще следы (хотя бы даже малые) этих вреднейших взглядов и предрассудков (среди рабочих и среди интеллигентов), пишите мне тотчас: беретесь ли сами вполне разбить эти предрассудки и добиться лояльнейшего проведения решения съезда (за концессии) или нужна моя помощь».