Киров

Трояк смотрел на него, не выражая никаких эмоций. Как и бесстрастный компьютер отклонил команды капитана, так и он бесстрастно вынес решение в пользу адмирала Вольского.

— Капитан, сожалею, но я не могу выполнить ваш приказ. Я должен сообщить вам, что приказом адмирала флота персоналу мостика запрещаются дальнейшие действия. Весь персонал должен оставаться здесь до дальнейших распоряжений. Я должен просить вас сдать командирский ключ.

— Что?! О чем ты говоришь? Это возмутительно! Я требую, увидеть адмирала немедленно!

Трояк просто посмотрел в ответ, ничего не сказал, но в его взгляде угадывался четкий и однозначный ответ, который можно было понять только как «не дави на мозг».

— Орлов? — капитан посмотрел на своего союзника и сообщника, который стоял, сложив руки на груди с выражением отвращения на лице. Начальник оперативной части пристально взглянул на Трояка, возможно, единственного человека на корабле, которого он боялся, а затем на Карпова, стоявшего перед сержантом со страдальческим выражением лица. Он подумал о пистолете, засунутом за пояс, но в помещении находились пять морских пехотинцев с автоматами. Капитан казался маленьким и жалким по сравнению с внушительным сибирским эскимосом, низким и коренастым, но с широкими плечами и мощной мускулатурой, прочно стоявшим на своих могучих ногах, сжимая в руках автомат.

Ситуация изменилась. Источником власти стали сталь и мускулы, а не устав, звания и командная структура. Эту систему Орлов понимал более, чем хорошо, так как сам постоянно запугивал и донимал членов экипажа, обращая свою угрюмую волю на каждого, кто по его мнению уклонялся от исполнения своих обязанностей. Трояк был несгибаем, и он это знал. Он стоял в полной боевой экипировке, в черном кевларовом бронежилете, прикрывавшем широкую грудь, в сдвинутом на лоб шлеме, с оружием в руках и молча ждал, глядя на них непроницаемыми узкими темными глазами.

Орлов посмотрел на Карпова и сказал:

— Последствия, товарищ капитан. Последствия.

— Чушь! — Карпов направился к БИЦ, намереваясь вставить в разъем свой командирский ключ и ввести код для двойного управления системами корабля. Орудия продолжали огонь по американским эсминцам в полностью автоматическом режиме, и напряжение на мостике возросло до предела.

— Капитан, — холодно сказал Трояк. — Сдайте командирский ключ немедленно.

Капитан не обратил на него внимания, устраиваясь перед командным модулем с ключом в руке. Трояк двинулся так быстро, что даже Орлов был поражен. Он сделал три шага и направил ствол автомата прямо в голову капитану. Секундой позже он схватил Карпова рукой, сжав ее с такой силой, словно руки у него были из железа.

Карпов закричал и выронил ключ из вывернутой руки. Сержант подхватил его одним резким движением и рванул, разорвав тонкую металлическую цепочку, на которой ключ висел на шее Карпова. Капитан скривился, вырвав руку и начал растирать шею.

— Прошу прощения, товарищ капитан, — сказал Трояк, отступив на позицию, с которой легко мог следить за всеми на мостике. Он передал ключ одному из своих бойцов.

— Отдай это адмиралу, — сказал он и встал спиной к переборке, неподвижный, неумолимый и молчаливый, словно ничего не случилось.

Морпех шагнул в люк, направившись на мостик, чтобы сообщить адмиралу, что корабль, наконец, был в безопасности. Однако в этот момент мичман у передних иллюминаторов воскликнул:

— Океан! Посмотрите на море!

Карпов повернулся, все еще со страдальческим выражением на лице и посмотрел на далекий горизонт.

— Вы ответите за это, — сказал он Трояку, но его взгляд приковало огромное белое облако вдалеке, нависшее над седым горизонтом. Было видно, что воздух в том месте кипит. Карпов знал, что корабль был слишком далеко от места взрыва, чтобы подвергнуться каким-либо его последствиям, однако затем заметил набегающую волну цунами, порожденного взрывом. Она имела примерно двенадцать метров в высоту, но «Киров» был огромным кораблем, 275 метров в длину и имел правильную форму носа. Он легко оседлал волну, поднявшись на ней, а затем ушел вниз. Нос корабля ударил в вспененную морскую воду.

Американские эсминцы справились не так хорошо. Два из них завалились на бок, остальные были вынуждены быстро маневрировать, чтобы оказаться под правильным углом к волне, хаотически рассыпавшись по морю. Но все же волна возымела и некоторое положительное действие, потушив многочисленные пожары.

Однако мичман все еще на что-то указывал, и Карпов подошел к иллюминатору, вглядываясь через разбитое стекло и щурясь от залетающих брызг морской воды. К его удивлению, океан начал светиться, наливаясь жутким мерцающим зелено-золотым светом.

— Что происходит, Господи?

Ответом встало лишь всеобщее молчание.

Глава 33

Адмирал Вольский уперся в переборку, когда на корабль накатила огромная волна. Карпов! Этот идиот выпустил ракету с ядерной боеголовкой вопреки его прямому приказу. И один черт знает, что он делает сейчас. Разум адмирала судорожно пытался осознать тактическую ситуацию.