Киров

— Мы придадим ему эсминец для разведки и сопровождения. Если что, он сможет уйти от любого корабля. Но мне было бы спокойнее, если бы завтра утром на моем правом фланге никого не было. Немедленно изменить курс на восток – всей оперативной группе курс ноль-девять-пять. Немцы, вероятно, отправят в этот район еще больше гидросамолетов завтра утром. Я хочу быть где-то в другом месте.

— Верно, сэр, — ответил Бовелл, но его взгляд все еще был обеспокоенным.

— Что такое, капитан?

— Вот какое дело, сэр. Это сообщение… Оно было на хорошем английском – с очень слабым акцентом. Но кто же это был? Если лейтенант Истон верно определил позицию этого корабля, тот никак не мог нас обнаружить, не говоря уже о том, чтобы точно определить наши курс и скорость, словно видел нас на радаре. Мы оба знаем, что это невозможно, сэр. Даже лучшая наша РЛС на борту «Саффолка» способна обнаружить надводную цель всего за двенадцать-пятнадцать миль. Единственное, почему на том корабле могли знать о нас, это потому, что им сообщили с морского разведчика, оснащенного радаром большой дальности. Истон сообщил, что тот корабль находился в пятидесяти милях к северу от нас.

— Возможно, это была одна из наших подводных лодок, — предположил адмирал. — Если это так, я сниму голову ее капитану, если не хуже. Мы могли бы запросить адмиралтейство. С другой стороны, возможно, нас запрашивал немецкий Do-18. Возможно, джерри просто слонялись здесь и хотели заставить нас раскрыться. Отмечу, что сообщения прекратились сразу, как только мы подняли истребители Гренфелла. Вероятно, они сразу поджали хвост и убрались обратно в Тромсё или Тронхейм.

Бовелл кивнул. Адмирал смог ответить на его вопросы.

— С вашего позволения, сэр, я проверю, как флот перешел на новый курс.

— Очень хорошо, — сказал адмирал. — Прикажите «Эдвенчеру» отделиться немедленно. Пускай направляется к Ян-Майену и проверит метеостанцию на острове. Как только они доложат, мы направим его дальше… И да, придайте ему эсминец «Энтони» для сопровождения. Он только что принял топливо с «Черного Рейнджера» и готов, — он говорил о танкере, прибывшем для заправки кораблей оперативной группы в начале дня.

— Так точно, сэр. — капитан Бовелл отдал честь и направился на мостик.

* * *

Федоров нашел то, что искал, и настроение его улучшилось. Он вытащил свой объемный том «Хронологии войны на море 1939–1945 годов» в издании на русском языке. Быстро пролистав его до конца июля 1941 и, пораженный увиденным, уведомил адмирала в том, что у него есть новые сведения. Вольский приказал ему спуститься к врачу.

— И возьмите это, — сказал он, указывая на объемный том. — Покажите это Золкину.

Сперва Федоров подумал, что вниз его направили, чтобы проверить голову. В конце концов, он был единственным, кто отважился сказать, что, возможно, корабли и самолет, которые они видели, были реальны. Если это была галлюцинация или какой-то странный эффект, вызванный тем странным взрывом, то следовало проверить весь экипаж. Почему же адмирал вызвал его? Это все Карпов, подумал он. Карпов и его чертов прихвостень Орлов… Ему все же повезло. Капитан не поставил Орлова на его место, а присутствие адмирала на борту, похоже, возымело на него успокаивающее и отрезвляющее действие. Он спустился в лазарет с робким выражением на лице.

— Федоров, — сказал при его появлении Золкин, сидевший за письменным столом с чашкой горячего чая в правой руке. Он посмотрел на Федорова поверх очков и улыбнулся.

— Чем могу помочь?

— Я не уверен. Явиться сюда мне приказал адмирал.

— Тяжело на душе, я погляжу?

— Я в порядке. Однако ситуация на мостике… Очень напряженная.

— Расскажите, — сказал Золкин, сложив руки на столе перед собой. Его темные глаза изучали Федорова, отмечая волнение и нервозность.

Федоров рассказал о странной группе надводных целей и пролете над кораблем старого британского самолета.

— Так вот, что это был за шум, — сказал Золкин. — Что это был за самолет?

Федоров описал его детальнее, особенно отмечая, что этот самолет был давно снят с вооружения, и даже существовал в единственном экземпляре.

— Вы видели этот самолет?

— Собственными глазами. Вы сами слышали работу винта!

— Разумеется.

В этот момент они оба с удивление заметили, как в лазарет вошел адмирал Вольский, сняв шапку и со вздохом засунув ее под мышку. Золкин заметил, что он закрыл за собой дверь и запер ее.

— Адмирал, — доктор немедленно поднялся с места, соблюдая формальности и присутствии другого члена экипажа.

— А вот и вы, — адмирал посмотрел на Федорова, отметив книгу, лежавшую у него на коленях. — Очень хорошо. У вас есть что сказать о ситуации, Федоров? По вашей книге?

— Адмирал, вы сказали мне найти как можно больше сведений о ситуации в Норвежском море в упомянутый период, — он настороженно посмотрел на врача, но выражение лица адмирала ясно дало ему понять, что он может говорить свободно. — Вот, товарищ адмирал. Страница 75.

— Зачитайте.

Федоров открыл книгу и указал перемазанным чернилами пальцем на середину центральной колонки, которую начал зачитывать: