Кирпичики (СИ)

— Знаю я, как они рассматривают, — сварливо продолжил он, — в мусорное ведро сразу выбросят и вся недолга.

— Нашу с Мишей заявку же не выбросили, — логично возразил я, — к тому же мы там уже целый день отработали и кое-чего добились. Чего предыдущие руководители за полгода не достигли.

— Расскажи, — попросил он.

— Слушай, — ответил я и вывалил ему весь наш предыдущий день, начиная от МПСХО и заканчивая Геной-крокодилом.

Все остальные наши бригадники (исключая химиков, конечно, им это было малоинтересно) тоже внимательно прислушались к моей речи. А по окончании выступил Роберт, как старший по возрасту, наверно.

— Так вы чего, за год собираетесь наш вопрос решить?

— Как говорится в народной поговорке — хочешь рассмешить бога, расскажи ему о своих планах, так что ты попридержи коней-то, но такая задумка у нас есть, а уж как получится, так и получится. В любом случае Володь и Коль надо от руководства убирать нахрен, они только ломать умеют, а нам строители нужны.

А тут Сидоров свистнул перекур, мы с Мишей тут же двинулись на поиски холодного оружия.

— Не было, как говорится, печали, — уныло сказал Миша, примеряя к рукаву куртки очередной прут. — Так черти накачали.

— Сами мы эту печаль накачали, — честно признался я, — надо было язык за зубами держать, когда нас менты опрашивали… кстати, не знаешь, что там со следствием-то? Поймали кого?

— Говорят, прекратили за отсутствием состава преступления. Несчастный случай нарисовали. Вот этот кусок подходящий, — показал он мне очередную арматурину.

— Я тоже подобрал, — продемонстрировал я ему свою находку. — Теперь приладить бы их незаметно…

Ещё минут десять прилаживали, кажется, получилось.

Прорабы перестройки

До конца смены больше ничего примечательного не случилось, разве что за исключением того, что формовку наконец починили, и мы даже успели выгнать по две с половиной вагонки на душу населения. А вот когда пришли в раздевалку, подкатила следующая смена во главе с улыбающимся во все 32 зуба Васькой.

— Ну шо, пацанчики, — радостно предложил он нам с Мишей, — пошли побазарим.

И мы с Мишей вышли за ним на площадку, где грузили товар в машины. Вся она была завалена битым кирпичом и кирпичной пылью.

— Значит, заложили вы меня, ребятишки, — всё с той же радостной улыбкой продолжил Вася, — со всеми потрохами заложили. А ещё комсомольцы… нехорошо… — и он сделал продолжительную паузу.

— Менты спросили, мы ответили, — сделал я попытку выехать на чистый базар.

— Менты всех спрашивали, а сдали меня только вы, — логично возразил Васёк, — так что с вас теперь причитается. Выбирай ты сначала, — и он обратился ко мне, — в рыло или в брюхо?

— В рыло не даётся, мать не продаётся, — вспомнил я ответ на один стандартный тюремный развод.

— Гляди ты, грамотный, — удивился Вася. — А в брюхо даётся?

— Слушай, Вася, — решил я найти компромисс, — косяк наш, мы не отказываемся. Давай решим вопрос с помощью товарно-денежных способов.

— Это как? — удивился тот.

— Тебе, например, деньги, нам товар… ну то есть отсутствие товара. А если понятнее — мы тебе даём триста рублей, а ты от нас отваливаешь.

— Пятьсот, — сразу ухватил нить Вася, — и мы квиты.

— Четыреста, — продолжил торг я, — и мы не открываем этот чемодан.

— По рукам, — согласился он.

— Только денег у меня с собой нет — завтра отдам.

— Тогда хоть чирик дай авансом, — попросил он.

— Пятёра есть, — и мы вернулись в раздевалку.

— Что-то очень большие деньги ты ему пообещал, — хмуро сказал Миша, когда мы уже шли на автобусную остановку. — У меня таких нет.

— Зато у меня есть, в малом предприятии недавно выдали, — отвечал я. — А потом, знаешь такую еврейскую мудрость про деньги?

— Не знаю — расскажи.

— Если проблему можно решить деньгами, говорят они, то это не проблема, а расходы. Денег мы ещё заработаем, а Васёк этот возможно пригодится нам в будущем.

Город Энск, 13 августа, райком комсомола

Наша дополнительная отработка на Керамзите подошла к концу, и мы с Мишей по окончании дневной смены, как и договаривались четыре дня назад, распрощались с товарищами по несчастью и отбыли на рандеву с комсомольскими лидерами.

— Хорошо вот так, — сказал мне Миша, когда мы слезли с автобуса на площади Сусанина, — посидеть и покурить после трудовой вахты.

— Курить после физнагрузок вредно, — заметил ему я. — Да и вообще всегда вредно, а не только после нагрузок.

— Сам знаю, — огрызнулся Миша, закуривая последнюю беломорину из пачки, — но ничего не могу с собой поделать.

— Ладно, докуривай и вперёд. Нас ещё ждут великие дела.

На входе опять сидела не Катя, а неизвестно что.

— Уволилась она, — ответило оно на мой вопрос, — со вчерашнего дня не работает здесь больше.

Странно, подумал я, а мне она ничего не сказала. Но развивать эту тему я не стал, а просто прошёл вместе с Мишей на второй этаж к кабинету номер 13.

— Заходи, не заперто, — раздался зычный голос изнутри. — О, бойцы прибыли, рад вас видеть.

После пяти минут обмена мнениями ни о чём, Гена неожиданно перешёл к сути дела.

— А у меня для вас две новости…

— Хорошая и плохая? — попробовал угадать я.