Киселёв vs Zlobin. Битва за глубоко личное

Киселёв: Это он мне рассказал. Я его спросил прямо: «Вы ученый? Химик?» Он ответил: «Нет, я ближе к применению». Поэтому-то он все и знал. Я просто вытянул из него, как журналист, то, что не смогли вытащить мои молодые коллеги. И потом попросил Андрея Веселова, который непосредственно занимался этой историей, Ринку перезвонить. Сказал: «Андрей, вот вам тезисы, позвоните, пожалуйста, удостоверьтесь, что все правильно, напишите и пришлите мне текст, я его еще раз посмотрю».

Злобин: Это было третье изменение интервью?

Киселёв: Да, третье и последнее. Мне прислали из нашей редакции текст, я его посмотрел, стилистически поправил, уточнил и попросил отправить Ринку, чтобы он при необходимости смог внести свои поправки, чтобы все было корректно. Ринк посмотрел, правок с его стороны не было. И тогда мы опубликовали последнее изменение – в шесть часов вечера, восемнадцать ноль-ноль. А мы этим занимались с утра. И нам здесь извиняться не за что, ты же понимаешь, потому что мы честно проходили исследовательский путь. Мы ниоткуда не могли получить информацию, ни из какого Кремля. И мы первые среди российских СМИ, кто доскребся до дна этой истории. Потому что все писали просто: «Новичок», «Новичок» – не было никакого «Новичка»!» Но просто сказать «не было» – этого мало в современном мире. А что, в таком случае, было? И откуда это все возникло? Мы первые, кто проделал эту работу.

Злобин: Очень хорошая история. Мне нравится такая дотошность. И я не вижу ничего плохого в том, что редакция корректирует материалы, когда появляется новая информация. То есть получается, что просто было много «Новичков» и каждый имеет свой цифровой индекс? Как машина «Лада» – непонятно, о чем речь, потому что «Лады» бывают разных моделей. На Западе опубликована информация о четырех веществах, называемых «Новичок», с разными порядковыми номерами и даже авторами химической формулы, местами производства, количеством произведенного вещества, документами по испытаниям, в том числе на людях, и количеством ампул, которые пропали. Отчасти ты прав, «Новичок» – это название определенной группы отравляющих веществ, разработанных в СССР.

Киселёв: Даже более абстрактно – это просто одна из систем кодированной регистрации. Реестр. Амбарная книга, в которую записывались поступления. То есть «Новичок» – это как «икс» или «игрек». «Был отравлен веществом «икс», – ни о чем не говорит. Бессмыслица.

Злобин: Да, я понял твою позицию. И ты заодно поработал журналистом. Хотя ведь в твоей истории представлена только одна точка зрения, что, на мой взгляд, неправильно в корне. Это не новостная история, а одно чье-то мнение. Тем более что сейчас, после того как Британия выдвинула официальные обвинения и предъявила доказательства, ситуация с этим отравлением, конечно, выглядит совсем по-другому. Разговорами о том, как точно называется отравляющее вещество, уже не отделаться. Повторю, твоя история хороша, но она про уточнение мнения того или иного эксперта. Но ведь твоя программа имеет совсем другой формат. Цель – полноценно информировать зрителя, а не подвести его к принятию какой-то одной позиции. Тем более что и она вызывает некоторые очевидные вопросы. А вопросов все больше и больше.

Киселёв: Я поработал журналистом, и эта история – пример тех журналистских ценностей, журналистских технологий, которых мы, собственно, придерживаемся. Ты говоришь, что здесь у нас нет второй точки зрения. Но как раз это и есть вторая точка зрения! А первая – это обвинения Лондона в адрес России, которые всем известны, хотя и голословны. Ты ведь помнишь, что министра иностранных дел Великобритании Бориса Джонсона поймали на прямой лжи, когда он утверждал, что лаборатория в Портон-Дауне подтвердила российское происхождение отравляющего вещества, использованного против Скрипалей. Спасая свою профессиональную репутацию, руководитель лаборатории выступил с тихим опровержением. Оказалось, что Борис Джонсон тупо лжет, как лжет и премьер Тереза Мэй, обвиняя Россию. До сих пор Лондон даже своим союзникам не предоставил доказательств о российском происхождении отравляющего вещества. Но продолжает настаивать на своей версии, нагромождая ложь. Так что в этом смысле российская позиция альтернативна. В итоге и в наших материалах полный баланс.

Что касается того, как я определяю тематику материалов, – ну, у нас есть еженедельное планирование. И это в большей степени коллективный процесс. Мы встречаемся с руководителями подразделений, они представляют основные темы дня, мы их обсуждаем, какие-то вычеркиваем, какие-то добавляем, ставим акценты. Вот, собственно, и все. Надо сказать, что я ни одного материала не прочел заранее, то есть у нас нет предварительной цензуры.

Злобин: Я бы не называл эти обвинения голословными, не отмахивался бы от них. Но сейчас речь о другом. Ты хочешь сказать, что ты сам впервые видишь материалы уже в ленте новостей?