Киска по вызову

— Михаил Степанович Сучков — младший брат моего покойного мужа. У них были разные отцы, поэтому и фамилии разные. Я, конечно же, была с ним знакома, хотя он и не был частым гостем в нашем доме. Мой муж одно время жил и работал на Севере, зарабатывал деньги… А когда вернулся, тут-то и всплыл Сучков. Так вот, Михаил, естественно, сразу пронюхал, что Игорь вернулся при деньгах, и увидел выгоду для себя. Это сейчас я все понимаю, а раньше нам и в голову не приходило заподозрить в нем меркантильные интересы. Хотя, если честно, он мне никогда не нравился, — Ирина Александровна покривила губы.

— Вообще-то, мама, раньше ты о нем отзывалась очень хорошо, — напомнил Святослав. — И даже советовала отцу быть к нему поближе, потому что они братья. К тому же дядя Миша обладал кое-какими полномочиями, так что, по твоему мнению, вместе им было бы легче.

— Ну естественно, я не настраивала твоего отца против собственного брата! — оправдываясь, развела руками Ирина Александровна. — Это было бы просто неприлично! Но я же не думала, что он так себя поведет.

Груничев махнул рукой и начал, как заведенный, подбрасывать на ладони спичечный коробок. Вид у него был мрачный.

— Ну, слушайте дальше, — продолжала Ирина Александровна. — Действительно, в свое время Михаил Степанович работал начальником отдела снабжения на «Атланте», был уважаемым человеком, и я считала его достойным и порядочным. А потом предприятие, как многие другие, потеряло рентабельность, и Сучков решил основать свое дело. Естественно, ему понадобился стартовый капитал, и он обратился к моему мужу. Игорь ссудил ему нужную сумму. И, конечно, без всякой расписки. Просто поверил брату на слово. И как можно было не поверить — мы же интеллигентные люди! Разве нам могло прийти в голову, что между родственниками возможна нечестность? Сучков обещал все вернуть, Игорь даже не требовал от него никаких процентов… Ах, он был таким непрактичным!

Ирина Александровна прижала к глазам надушенный платочек. Промокнув веки, она тихо сказала:

— Извините… Как выяснилось, поступок моего мужа оказался весьма опрометчивым. Игорь скоропостижно скончался, а у Михаила, основавшего какую-то свою фирму, к тому времени дела шли успешно. Во всяком случае, он сам так говорил. Я не напоминала ему о долге, считая, что он сам догадается вернуть деньги. Но он молчал, и мне пришлось поднять этот вопрос, естественно, выждав приличное время. Сучков долго юлил и отнекивался, говорил, что дела у него идут все хуже и хуже и что сразу он всю сумму вернуть не в состоянии. Тогда я предложила выплачивать долг частями, но он сказал, что и этого пока не может, и попросил подождать. Михаил и позже ссылался на финансовые трудности. В конце концов от всех тревог я просто слегла, попала в больницу и поручила заниматься этим Славе. Я больше не могла вести переговоры с Михаилом, у меня больное сердце. Мне казалось, что Славе будет легче найти с ним общий язык. Тогда мой сын и стал звонить Сучкову с требованием вернуть долг. А он вел себя так нагло, просто возмутительно!

— Мама, это уже я сам могу рассказать, — остановил ее Груничев.

— Вот и расскажи! Нет, постой… Неужели вы, Татьяна, хотите сказать, что Сучков решил убить моего сына, чтобы не возвращать деньги?

— Я пока не могу ничего утверждать на сто процентов, но на данный момент фигура дяди Миши Сучкова — единственная кандидатура в подозреваемые. Подумайте сами: преступник ничего не требует, он просто нападает, стреляет… В общем — убивает. Следовательно, ваш сын мешает ему уже тем, что существует на белом свете, — проговорила я. — Вы меня извините, но так получается по логике.

— Боже мой! — Ирина Александровна прижала руки к сердцу. — Неужели он еще большее чудовище, чем я думала? Слава, ты слышишь?!

— Да слышу я, слышу, — отмахнулся Груничев. — Не знаю я… Все на самом деле было так. И деньги он взял, и отдавать не хотел. В последний раз, когда мы с ним говорили, он вообще открыто сказал, что не отдаст их, и все. Придумал несколько отговорок — дескать, брал их не у меня, а у отца и еще что-то. Потом добавил, что на похороны давал деньги…

— Господи! — ахнула Ирина Александровна. — Да что он там давал-то на похороны… На венок только, и все. А занимал сколько? И как только язык повернулся!

— Кстати, а сколько он занимал и когда это было? — поинтересовалась я.

— Это было, дай бог памяти, лет шесть назад. А занимал он по тем временам много, — и Ирина Александровна назвала действительно значительную сумму.

— В том же разговоре он вообще заявил, что раз у меня нет расписки, значит, и требовать что-то я не имею права, — продолжил Святослав. — И я перестал ему звонить, понял, что по-хорошему разговаривать с ним бесполезно.

— А по-плохому, — уточнила я, — вы с ним тоже разговаривали?

Святослав улыбнулся.

— Признаться, я его тогда слегка припугнул. Ну не то чтобы припугнул, а дал понять, что если захочу, то он мне и без расписки все отдаст. Но… знаете, связываться неохота, он все твердил, что больной и старый.