Киска по вызову

Кирилл закончил свой рассказ и теперь спокойно смотрел на меня, словно хотел спросить: «Ну что, теперь ты довольна?»

Я была не совсем довольна, и в первую очередь собой. Ничего, что могло бы помочь доказать вину Архипова, я так и не придумала. За убийство Сукристова его не привлечь — никаких доказательств его вины нет, свидетельница мертва. Поэтому никто не станет извлекать дело из архива. С убийством Алены все еще сложнее. Даже если Груничев опознает остальных братков, они могут сказать, что просто похулиганили, и все. Но не убивали ни в коем случае. Скорее всего, так и скажут. И вряд ли дадут показания против Архипова.

В общем, дело представлялось весьма сомнительным в плане торжества справедливости и наказания виновных. Правда, лично я свою задачу выполнила — нашла заказчика убийства, хоть и без доказательств. Но для Груничева, по-моему, это не принципиальный момент. Так что гонорар свой я отработала.

Но душа у меня все равно была не на месте. И когда я возвращалась домой в Тарасов, меня постоянно грызло чувство неудовлетворенности. Незадолго до того мне позвонил Мельников и сообщил:

— Мы уезжаем в Тарасов.

— Кто «мы»? — уточнила я.

— Мы — я с помощником, Груничев твой и этот, кого Груничев опознал. Неофициально он уже раскололся, теперь надо его поскорее к нам в отделение доставить, и пусть уже официально показания дает, по протоколу. Сдает дружков своих и заказчика. Только после этого уже можно будет выделить ребят и снова ехать в Самару — забирать всех остальных.

Сообщение Андрея немного прибавило мне оптимизма, но не настолько, чтобы я уверилась в том, что Кирилла ждет заслуженное наказание. Как бы там ни было, домой возвращаться нужно было и мне. Дальнейшее пребывание в Самаре все равно ничего не давало.

В Тарасове я, приведя себя в порядок, приняв душ и отдохнув, позвонила Груничеву. Пора было представить ему отчет о проделанной работе. Разговор предстоял не из легких.

Встретились мы у Святослава дома, и там постоянно чувствовалось напряжение, вызываемое присутствием в квартире Ирины Александровны. Мать постоянно влезала в наш разговор, обращаясь к Святославу то с одним, то с другим. Но я взяла себя в руки и рассказывала по порядку всю правду об Алене, начиная с ее легкомысленного романа с бандитом Анатолием Клименко.

Выслушав меня, Груничев долго не мог прийти в себя. Особенно, разумеется, ему оказалась неприятна самарская часть биографии жены. Но я не стала его жалеть и выложила все. Состояние Святослава после этого можно было охарактеризовать как полный сумбур. Эмоции так и выплескивались из него, одни сменяли другие, и он никак не мог четко определить, что чувствует и что собирается делать. То он собирался идти разбираться с Кириллом, то сыпал ругательствами в адрес покойной жены, а в конце концов добился того, что в комнату вплыла Ирина Александровна и поинтересовалась, что происходит.

— Мать, закрой дверь! — нервно потребовал Святослав.

— Господи! Что же, я не могу поинтересоваться, что выяснила девушка? — обиженно спросила Ирина Александровна. — На кого ты так ругаешься?

— Тебя не касается, — с трудом сдерживался Святослав.

— Как это меня не касается? — продолжала недоумевать его мать. — А если тебя, не дай бог, убьют завтра — меня тоже не будет касаться?

— Да нет, уже не убьют, — успокоила я ее. — Все выяснилось… Виноват деловой партнер Святослава из Самары.

— Партнер? — недоверчиво переспросила Ирина Александровна и повернулась к сыну. — Вот, я тебе всегда говорила, что нужно быть осмотрительнее! Смотреть же на людей надо! А ты такой доверчивый.

Она покачала головой, а потом снова обратилась ко мне:

— Он что же, хотел убить Алену? Но зачем? Чем она ему помешала?

Я молчала, не зная, что сказать. Не хотелось брать на себя ответственность и рассказывать пожилой женщине то, что ее сын мог и не посчитать нужным говорить. Но тут вмешался сам Святослав:

— Ничем она ему не мешала. Он меня хотел убить, меня, понятно? Просто промахнулся.

— Но его посадили? — продолжала допытываться Ирина Александровна.

— Увы, нет, — развела руками я. — Но надеюсь, он все-таки понесет наказание.

— Это прямо удивительно! — поджала губы она. — Убил человека, чуть не убил моего сына — и на свободе? Что такое творится на белом свете?

Я не стала отвечать на ее риторический вопрос, мне предстояло договорить со Святославом и решить оставшиеся проблемы. Он понял это и посмотрел на мать:

— Мама, дай нам поговорить спокойно! Тем более что главное ты уже знаешь — больше волноваться не из-за чего.

Ирина Александровна развела руками, покачала головой, но вышла из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.

— Я, конечно, не думал, что так получится, — заговорил Груничев после того, как мы остались вдвоем. — Про Алену уж никак не мог такого подумать. Не знаю, как я теперь буду к ней относиться, что чувствовать. В общем, время покажет. Но вам я все равно благодарен за работу и должен рассчитаться до конца.