Кисло-сладкое

А в понедельник все ее мелочные волнения и переживания исчезли без следа, растворились на молекулы, поглощенные другой новостью – на выходных Абросимов попал в больницу. Деталей никто не знал, обсуждали только то, что его ограбили, избили и в таком состоянии оставили на улице.

Соня сначала не поверила и даже отмахнулась от сплетен, но для розыгрыша это звучало слишком жестоко. Слухи не затихали, клубились и обрастали подробностями одна страшнее другой. Никто ничего не знал, на звонки Марк не отвечал, Маруська Игоревна, чуть ли не плача, бегала по школе, собирая ведомые только ей справки и документы. Одноклассники перешептывались, строили предположения. Соня не могла понять, как реагировать на эту новость, она и поверить-то в нее не могла. Словно ей сообщили, что в далекой неизвестной стране произошло землетрясение, теперь собирают безликую гуманитарную помощь.

На перемене Соня столкнулась с Сергеем. Он виновато улыбнулся, чуть приобнял за плечи.

– Котик, по поводу субботы. Я был неправ. Насел на тебя. Забудем, ладно?

Соня рассеянно кивнула. Последнее, о чем она сейчас думала, – это поведение Сергея.

– Ты слышал, что с Абросимовым?

– Слышал. Ничего не понятно. Даже не знаю, верить ли слухам. А ваша Маруська не в курсе? Все-таки классуха.

– Ничего не говорит.

– Тогда не вижу смысла строить предположения. Скоро все будет ясно.

В коридор вышла Олеся, увидев Сергея, кивнула, но он ей не ответил и отвернулся. Обычно Олеся подходила и включалась в беседу, но в этот раз продефилировала мимо.

Соня еле дождалась конца учебного дня и поймала на выходе из школы Кристину.

– Что с Марком?

Кристина выдернула руку.

– Не знаю. Он не берет трубку.

– У кого можно узнать?

– Да откуда я знаю?! – воскликнула Монашка, выдавая волнение. – Может, Бублик в курсе.

Соня покачала головой, если Бублик и знал, искать его поздно, он уже ушел. Сегодня он вообще вел себя странно, если обычно взволнованно признавался в любви взглядом, то сегодня сердито и хмуро смотрел матом.

Соня на секунду задумалась и, напугав порывистостью ласточек над входом, сорвалась с места. Есть тот, кто точно знает, где Марк и что с ним произошло. Соня все еще не верила, не подпускала беспощадную мысль. Это нелепость, ошибка, жестокие слухи, и Палыч ей это обязательно подтвердит.

Придя в манеж раньше времени, она переоделась, но занималась скорее для видимости. Постоянно отвлеклась и ждала тренера другой группы. Среди его ребят творилось то же самое, что сегодня наблюдалось в школе: напряженный шепот, гнетущая атмосфера, готовность к худшему и обмен версиями.

Палыч объявился с опозданием, поникший и нахмуренный. Подопечные его сразу же обступили и закидали вопросами. Соня не отпросилась, не предупредила Валентину Гертрудовну, просто сошла с дистанции и направилась к взволнованной толпе ребят. Растолкав их, она вышла вперед и уставилась на тренера.

Увидев Соню, Палыч замер в нерешительности. Глубоко вдохнув, выдал информацию одной горькой пилюлей.

– Марк в больнице. На него действительно напали какие-то выродки. Сотрясения, слава богу, нет, внутренние органы в порядке, ушиб ребер – он приостановился, последнюю фразу произнес почти шепотом: – Но перелом ноги.

Соня пошатнулась. Только сейчас она поняла, что это правда. Не просто слухи и неблагополучные новости из далекой страны. Марк действительно в больнице.

Палыч увидел, что Соня вот-вот упадет в обморок, подхватил ее под руку и повел в тренерскую. На ходу оглянулся, выдал задание застывшим в онемении ребятам:

– Разминайтесь, я сейчас подойду.

– Мы давно размялись.

– Делайте специально-беговые.

Как только дверь захлопнулась, Соня громко всхлипнула и неожиданно заплакала. Палыч растерялся и, растопырив руки, застыл. Не знал, как справляться с истериками и женскими слезами. С опаской приблизился и погладил Соню по голове.

– Ну ты чего? За Марка боишься?

Она кивнула и заревела в голос. Да так горько и громко, что испугалась собственного надрывного крика.

Палыч оглянулся на двери, вздохнул и обнял Соню.

– Ну будет, будет. Не реви. Живой твой Марк, самое главное, живой.

Соня судорожно втянула воздух, хотела выспросить подробности, но слезы не давали произнести даже слово, вырывался только жуткий вой с икотой.

Палыч ждал окончания истерики, продолжая поглаживать Соню по голове и даже чуть-чуть покачивая.

– Всё будет хорошо. Марк поправится. Все будет хорошо.

Соня с трудом подавила плач и неловко отстранилась.

– Как он?

– Вот теперь знаю. В аптечке должна быть валерьянка, – нарочно перевел тему Палыч. – А ее нет. Капсикамы всякие, зеленки и бинты.

Соня шмыгнула носом, растерла пальцами тушь.

– Как Марк? Вы его видели?

Палыч щелкнул кнопкой на чайнике, усадил Соню на диван.