Кисло-сладкое

На следующий день Кристина не явилась на первый урок. Соня напряженно поглядывала на двери, переводила взгляд на Олесю. Та явно волновалась, но делала вид, что это не так. Смеялась громче обычного и задирала Бублика. В этот раз ей даже нравилось, что он огрызается, словно его грубость могла искупить её вчерашнюю выходку.

Ко второму уроку Марк узнал, что произошло, нахмурился, бросил на Олесю короткий недоверчивый взгляд, ещё одним наградил Костю и Марину. Обычно он не прислушивался к сплетням и вообще не вмешивался в классные войны, держался на расстоянии. Сейчас тоже не совсем верил, что ему рассказали правду.

Прозвенел звонок, Карина Давидовна хлопнула журналом по столу, призывая к тишине.

– Сели и замолчали. Убрали учебники и телефоны, достали только ручки. Пишем четвертную контрольную.

Дверь открылась, и в класс вошла Кристина, но её не сразу узнали. Соня даже на мгновенье подумала, что у них снова новенькая. Шикарной пшеничной косы больше не было, из-за короткой стрижки голова казалась непривычно лохматой, а шея тонкой.

Она виновато потупила взгляд.

– Извините за опоздание, можно войти?

Карина Давидовна развернулась всем корпусом, оглядела Кристину с ног до головы и сощурилась.

– Садись… – она не узнала ученицу и судорожно припоминала фамилию, – только тихо и быстро. Взяли моду опаздывать.

По классу пронесся шепот, но все фразы обрывались на Олесе, она не отвечала ни на одну реплику. На нее поглядывали, ожидая реакции, она же сосредоточенно глядела на доску с контрольным заданием и делала вид, что ничего не происходит.

Карина Давидовна постучала ручкой по столу.

– А ну тихо, что это еще за консультации? Абросимов, только шевельнись, тут же выйдешь из класса. Если дашь списать, тебе на балл оценку снижу, а тем, кто списал, сразу на два балла. Имей в виду, Тихомирова.

Соня возмутилась:

– Я никогда у него не списывала.

– Конечно-конечно, – поспешно согласилась учительница.

Марк неожиданно заступился:

– Не списывала. Если не верите, дайте нам разные варианты.

– Тебе вообще дам отдельный, специально для тебя, раз ты такой умный.

На контрольной сохраняли гробовую тишину, сосредоточенно сопели и скрипели ручками. Десять минут драгоценного времени Соня потратила на то, чтобы унять возмущение из-за унизительного высказывания Карины Давидовны. Неужели та действительно считает, что все это время она списывала у Марка? Как это несправедливо! Но почему она у него, а не он у нее?

Соня писала и кипела от злости. На звонок не обратила внимания. Нарочно, кроме своей работы, решила по одному заданию из каждого варианта. Поставила точку и отодвинула тетрадь. Карина Давидовна откинулась на спинку стула и с видом справедливого палача принимала тетради учеников. Марк положил свою на стол. Проходя мимо Кристины, ласково коснулся пальцем её короткостриженого затылка.

– Тебе идёт эта прическа. Такую шею нужно открывать. Очень красиво и нежно. Ты похожа на Одри Тоту.

Кристина не ответила, только проводила Марка изумленным взглядом и зарделась.

Соня увидела эту сцену и услышала его слова. Смотрела, силясь понять, почему все, что связано с Марком, вызывает в ней такую неконтролируемую злость и жгучее волнение? Почему так бесит его спокойная самоуверенность, улыбка, взгляд, пальцы, которыми он коснулся шеи Кристины, и дурацкая полоска кожи над ремнем джинсов?

Как хорошо, что на каток он не собирался. Не хватало еще там терпеть его взгляд, полный снисходительного превосходства. Наверняка по закону подлости он и на коньках катается лучше всех, Соня не умела на них и стоять. Но у нее был план. Раз компания Олеси придёт в четверг, она отправится туда в среду и кое-как научится скользить по льду, на следующий день сделает вид, что это у нее впервые. А для дебюта она очень даже неплохо справляется. Если там будет Сергей, можно упасть ему на руки и позволить себя поучить. Мужчины такое любят.

Каток пользовался популярностью. В кои-то веки зима на Кубани порадовала самым настоящим снегом, морозило уже несколько дней, и, если верить прогнозу, искрящаяся радость растает на следующей неделе. Дети ловили ускользающую зиму, консервировали ее в снеговиках, ледяных горках и прилипших к качелям языках, взрослые же предпочитали фотографировать.

Для воплощения плана в жизнь Соне пришлось пропустить репетицию в танцклассе. Она оплатила три часа, один из которых был с инструктором. Встала на коньки и почти сразу почувствовала, что опора под ногами ненадежная и подвижная. Красиво скользить и разворачиваться у нее не получалось, и то, что выглядело как простецкие змейки, доступные малышам, на деле оказалось неподвластной эквилибристикой.