Кислотники

Сумка с компьютерными распечатками и корешками чековых книжек оттягивала руку, словно наполнилась атмосферой клуба «Пэссинджер». Терезе хотелось поскорее спихнуть украденные документы Эстелле. В информации, которую Каузи выудил из компьютера турагентства, имелись доказательства незаконных сделок Берджиса на разные суммы — от десяти тысяч долларов до пятидесяти с лишним тысяч фунтов. Деньги тайно переводились из одной страны в другую, а Берджис снимал сливки в виде процентов. «Там все», — подвел итог Каузи. Он попытался объяснить ей схему аферы, но Тереза была слишком возбуждена, чтобы слушать внимательно.

Из-за тяжелой ноши она потела раз в десять сильнее обычного. Тереза надеялась, что на входе в клуб никто не поинтересуется содержимым сумки. В конце концов, может, она прямо из сауны сюда заявилась. Охранник остановил ее:

— Что там у тебя? Работу на дом взяла?

Тереза молча покачала головой, собираясь пройти мимо, но потом все-таки спросила, не знает ли он, где найти Майкла Кросса. Верзила снисходительно посмотрел на нее и буркнул:

— Его здесь нет, милочка. Может, попозже явится. Будет наверху, с другими старичками.

Тереза проталкивалась через толпу танцующих, зная, что Каузи не отстает ни на шаг. Он по-прежнему хранил молчание и полное безразличие, его не возбудили ни проникновение в святая святых Берджиса, ни компьютерная кража. Тереза была в эйфории, почти на грани оргазма, а он впал в ступор.

Когда они собирались «на дело», говорил только Каузи. Он рта не закрывал, все лопотал, что, мол, не уверен, с какого конца лучше к этому подъехать. Они изучили место, осмотрели главный вход и заднюю дверь, а потом укрылись от дождя под деревом в старом церковном дворе в Чипсайде. Рекламные плакаты с видами Балеарских островов и зимнего Майами закрывали темное окно в доме напротив. Тереза хотела убедиться, что Каузи хорошо знаком с расположением комнат в турагентстве и сумеет довести дело до конца.

Выжидая во дворе, они выкурили косяк, который Тереза купила в «Кроунере». Он вспыхивал бенгальским огнем, когда вместе с травой прогорал кокаин.

Тереза пролезла в помещение через стеклянное окошко над задней дверью, такое узкое, что на него не установили сигнализацию — тут Каузи не ошибся. Тереза встала ему на плечи и начала колотить долотом в армированное стекло. Когда оно разлетелось вдребезги, ей пришлось вырезать торчащую проволоку, моля Бога, чтобы Каузи не уронил ее.

Дальше путь был один — прыгать вниз. Тереза перегнулась через раму, стянула рукава куртки как можно ниже, закрыла глаза и полетела вниз. Боль от падения была ужасной, порезанные осколками стекла ладони кровоточили.

В окне появилось лицо Каузи. Не произнося ни слова, он махнул рукой на стену, где должен был находиться щиток сигнализации. Тереза посветила фонариком и нашла панель с кнопками. Каузи набирал код достаточно часто и зрительно помнил порядок набора цифр:

— Средний ряд, крайняя справа… верхний ряд, первая слева… та же кнопка еще раз… — монотонно бубнил он.

Код был одиннадцатизначным. Каузи засомневался лишь однажды: Тереза увидела, как он, стоя наверху, мысленно нажимает воображаемые кнопки. Вспомнив комбинацию до конца, Каузи произнес «ага!» и продиктовал ей оставшиеся цифры. Сигнализация отключилась.

Спрыгнув вниз, Каузи забрал у Терезы фонарик и повел ее в офис. Они надеялись, что стеллажи с рекламными проспектами заслонят свет включенного монитора.

Каузи нервничал, но работал методично, будто надеялся, что зеленые цифры на экране отвлекут его от мыслей о взломе. Сначала Тереза пыталась наблюдать за ним, но потом, помимо собственной воли, отвлеклась на отражение своего лица в стекле монитора: зрачки у нее расширились, губы распухли и потрескались. Всего час назад она пыталась завести Каузи и уговорить его вломиться к Берджису, предвкушение помогало ей освободиться от страха. Все это напоминало прелюдию к бурной любовной схватке…

Тереза воображала, как оттаскивает Каузи от компьютера, впивается в его губы долгим поцелуем. Представляла, как лежит голой на полу и на ее бледном теле отражается голубоватый свет экрана монитора, смешивающийся с желтыми бликами уличных фонарей. Она чувствовала, как сладко пульсирует кровь внизу живота и судорога вожделения сводит ноги.

Ей хватило одного взгляда на Каузи, барабанящего по клавиатуре, чтобы прийти в себя: да уж, с ним любовью не займешься…

Каузи потащился за ней в «Пэссинджер», хотя она его не приглашала. У Терезы сильно разболелась голова: она перевозбудилась и не очень понимала, чего они добились своей безумной выходкой.

Глава двадцать третья

Уитеншейв под унылым ночным дождем выглядел совсем пустынным и жутко тоскливым. На другой стороне жилого массива стояли полуразрушенные заброшенные дома.