Кислый виноград. Исследование провалов рациональности

Последнее положение находит свое основное применение в следующем аргументе. Как ни странно, Токвиль утверждает, что демократии менее пригодны для долгосрочного планирования, чем аристократии, однако в конечном счете превосходят их. Этот парадокс разрешается, если мы увидим, что первое положение касается времени на уровне акторов, а второе – временных последствий их поведения, как они видятся наблюдателю. С одной стороны, «демократии нелегко увязывать все детали крупного дела, останавливаться на каком-либо замысле и упорно проводить его в жизнь, несмотря на препятствия. Она не способна тайно принимать какие-либо меры и терпеливо ждать результатов»[221]. С другой стороны, «демократическое правительство укрепит с течением времени реальные силы общества, но оно не сумеет объединить одновременно в одном месте столько сил, сколько могут объединить аристократическое правительство или абсолютная монархия»[222]. Последний взгляд развивается в пассаже из главы «Реальные преимущества демократической формы правления для американского общества»:

Возникающая при демократической форме правления непрерывная деятельность в политической сфере переходит затем и в гражданскую жизнь. Возможно, что, в конце концов, именно в этом и состоит основное преимущество демократии. Ее главная ценность не в том, что она делает сама, а в том, что делается благодаря ей. Конечно, народ нередко очень плохо ведет государственные дела, но по мере того, как он занимается ими, круг его идей расширяется и он освобождается от присущей ему косности. <…> Демократия – это не самая искусная форма правления, но только она подчас может вызвать в обществе бурное движение, придать ему энергию и исполинские силы, неизвестные при других формах правления. И эти движения, энергия и силы при мало-мальски благоприятных обстоятельствах способны творить чудеса. Это и есть истинные преимущества демократии[223].

Иными словами, преимущества демократии являются, главным образом и по сути дела, побочными продуктами. Заявленная цель демократии – быть хорошей системой правления, но Токвиль утверждает, что она уступает аристократии, если смотреть на нее только как на аппарат принятия решений. Однако сама деятельность по демократическому управлению производит в качестве побочного продукта определенную энергию и беспокойство, от которых выигрывает промышленность и которые ведут к процветанию. Рассуждение довольно здравое, но способно ли оно служить оправданием для введения демократии в стране, в которой она еще не установилась? Вопрос несколько сложнее, чем может показаться, исходя из того, что я до сих пор говорил, поскольку инструментальная эффективность – не единственный довод, относящийся к выбору установления. Соображения справедливости также могут иметь важное значение. И тем не менее следующий вывод представляется неизбежным: если система не имеет внутренних преимуществ в плане справедливости или эффективности, нельзя последовательно и публично выступать за ее введение из-за побочных эффектов, которые за ним последуют. Должен иметься смысл в демократии как таковой. Если люди мотивированы такими внутренними преимуществами, чтобы с головой окунуться в систему, могут последовать и другие выгоды – но эти выгоды не могут быть фактором мотивации сами по себе. Если бы демократическое правление вводилось исключительно ради его побочного воздействия на экономическое процветание и никто бы не верил в него на каких-то иных основаниях, оно бы не произвело подобного эффекта.