KISS. Лицом к музыке: срывая маску

Затем Эйс спросил: «Зачем нам репетировать? Я знаю эти песни как свои пять пальцев». Скоро выяснилось, что он не очень-то хорошо знал свои пять пальцев. С Питером тоже были свои проблемы. Не имело смысла репетировать вместе. Питер и Эйс не знали материала, не знали своих партий. Я позвонил Томми Тейеру. Он знал наши музыку от и до и стал бы хорошим тренером. Мы хотели быть верными оригинальным версиям наших классических песен с Kiss Alive! «Послушай, Томми, — сказал я ему, — нам нужно, чтобы ты встретился с Питером один на один в репетиционной студии. Только ты и он. Ты на гитаре, он за барабанами. Тебе нужно будет пройтись с ним по всем песням и убедиться, что он в курсе, что делает».

После первого дня персональной работы с Питером Томми позвонил мне. Звучал он очень серьезно: «Пол, я не знаю, как бы получше выразиться».

Ой-ой.

«Я, как никто другой, хочу, чтобы у вас все получилось, — продолжил Томми, — но я должен быть честен с тобой: понятия не имею, как вы, ребята, сможете все это провернуть». Он сделал паузу. Тогда я засмеялся. Я предположил, он шутит. «Нет, я серьезно, — сказал Томми. — Играть с Питером — все равно что играть с кем-то, кто только сегодня взял в руки барабанные палочки. Такое впечатление, словно он никогда не играл до этого. Он ничего не помнит и не может играть».

Почему-то я не удивился. Мало того, что за эти годы Питер не вырос как музыкант и не оттачивал свое ремесло, он полностью забил на него. Я все еще надеялся привести его в чувство. «Дай ему еще несколько дней, — сказал я, — у тебя получится».

Томми продолжил заниматься с ним, записывая их уроки на кассеты, а затем привозил их мне или играл, или включал по телефону. Мне было неловко слушать эти записи. Порой Томми делал мягкие замечания, что-то вроде: «Может быть, этот последний отрывок звучит не совсем правильно…» Тогда Питер агрессивно накидывался на него: «Твою мать, не учи меня, как нужно играть на барабанах!» Это была неблагодарная работа: терпеливо сносить злость Питера. И все ради чего? Чтобы Томми-гитарист мог научить Питера, некогда профессионального барабанщика, играть на своих барабанах.

В конце концов Томми научил Питера исполнять партии так же, как хозяин обучает своего пса трюкам. Это не имело ничего общего с музыкой. Но, о чудо, через несколько недель дела пошли на лад. Питер выучил свои трюки и смог играть «Strutter». Мы снова попробовали репетировать как группа. Но теперь мы поняли, что за нами не поспевал Эйс. Я был потрясен, увидев, во что превратились эти парни и как наплевательски они отнеслись к своим талантам.

Я снова позвонил Томми. Мы провели аналогичную репетицию. Томми и Эйс сидели лицом к лицу в студии несколько часов в день, повторяя песни, — только они, два стула и два усилителя «Маршал». Эйс схватывал намного быстрее, чем Питер. Мы снова собрались как группа. Теперь все стало звучать лучше. Очевидно, мы не собирались переходить на уровень прошлого или позапрошлого состава KISS, но теперь между нами начала зарождаться химия. Между нами было что-то вроде той вроде сумасбродной атмосферы, которая присутствовала в ранние годы группы.

Наконец настал день, когда мы отправились домой к Джину и снова облачились в старые наряды и разукрасили себя, чтобы посмотреть, как мы выглядели. Такое чувство, будто время остановилось. Мы снова были теми парнями. Волшебство. Я даже позволил себе помечтать о том, чтобы не просто сохранить этот момент, а идти в будущее, продолжив с того места, где мы остановились.

Когда мы приступили к планированию тура Док МакГи огорошил нас заявлением: «Начнем со стадиона “Тайгер”». Я воскликнул: «Вы в своем уме?». Я знал, будет большой тур, но не думал, что настолько. Это было намного больше 10 000 зрителей, о которых я рассказывал, когда звонил Джину, чтобы убедить его подумать о воссоединении. Док хотел, чтобы мы начали турне с площадки, где было в четыре раза больше людей. Никакого разогрева. Никакого тест-драйва, чтобы посмотреть на продажи билетов. Такую дерзость я и представить себе не мог.

Док явно знал что-то, о чем мы не догадывались. Он устраивал мега-туры для Bon Jovi и Mötley Crüe и прекрасно знал, что любая смелая фантазия станет реальностью, если люди покупаются на это. К счастью, мы полагались на него. Вскоре нам поступили предложения от площадок, на которых мы выступали, будучи на пике своей популярности в 1970-х. Одновременно с этим многие из наших современников, группы из семидесятых-восьмидесятых, оказались на грани исчезновения из-за появления гранжа и моря других изменений в музыкальной индустрии. Между тем наш стол ломился от кучи соблазнительных предложений. В это было сложно поверить. Будто мы выиграли в лотерею. Опять.