– С этого дня я не знаю никакого Пашку! – Сестренка машет перед моим лицом маленьким пальчиком и сурово хмурит бровки.
– Ну, хорошо, – делаю серьезное выражение лица и замолкаю. После трехминутной паузы Поля не выдерживает:
– Нет, ну ты представляешь, этот гад Аньку провожать пошел! Рюкзак ее понес, тоже мне, джентльмен. И Анька хороша, подруга называется!
– Ладно тебе, он еще пожалеет! – притягиваю к себе голову сестренки и целую ее в макушку.
– Вот скоро последний звонок, ты как станцуешь на сцене, все мальчишки – твои! А Пашка – локти кусать будет! – улыбаюсь, думая о том, что мне бы хотелось иметь ее проблемы.
– Ох, Вика… если бы я была хоть на капельку такой красивой, как ты, – удрученно вздыхает сестренка с грустным лицом.
– Ты еще красивей, милая, – целую ее в щечку.
Мы забегаем в раздевалку за пять минут до начала тренировки. Поздоровавшись с хореографом Поли, машу сестренке на прощание. Спешу домой, чтобы успеть, до прихода мамы с сестрой, приготовить ужин и прибраться.
Выйдя на своей остановке, вдыхаю полной грудью теплый майский воздух и стягиваю с шеи шелковый шарф. Закрываю глаза, подставляя лицо теплым лучам ласкового солнышка. Не знаю, почему, не могу объяснить чувство, так крепко засевшее внутри меня с самого утра. Но весь день ловлю себя на том, что нахожусь будто бы в ожидании чуда. Словно в любую минуту должно произойти что-то судьбоносное, способное повернуть мою жизнь на сто восемьдесят градусов.
Приготовив любимую Полей лазанью, под громкие басы танцевальной музыки, доносящейся из колонок бумбокса, прибираюсь в квартире. После этого, приняв по-быстрому освежающий душ, переодеваюсь в спортивный костюм. Как-никак, в деревню едем, на дачу. Чего наряжаться-то? Не успев до конца высушить свои черные локоны, доходящие практически до ягодиц, оставляю их распущенными, и бегу в коридор на звук вибрирующего телефона.
– Да, Махоч! – отвечаю подруге, зашнуровывая кроссовки.
– Ты где, Вика, мы уже минут десять стоим под домом, – помимо ее возбужденного, радостного крика, слышу в трубке мужские голоса и смешки.
– Бегу! – схватив сумку, открываю дверь, и буквально налетаю во входящих в квартиру маму с сестрой.
– Привет, Вика! – Поля смотрит на меня хитрющим взглядом и ехидно улыбается. Вот, козочка, знает же, что я терпеть не могу, когда меня так называют! Кривлюсь, но решаю не спорить с сестрой при маме.
– Ты куда это, милая? – мама снимает туфли, а я, как прилежная дочка, подталкиваю к ее ногам тапочки.
– Мамуль, я к Машке с ночевкой, будем писать эссе, – принимаю выражение лица «я девочка-ромашка», а мама, прищурившись, недоверчиво хмурится в ответ.
– Ага, эта Машкина машина под окнами стоит?
– Все, мам, что мы, как на допросе?! Ты же знаешь, я у тебя молодец. Ужин на плите, я на связи! – машу рукой и вылетаю пулей, не дав возможности ей возразить.
Запрыгиваю на заднее сиденье Димкиного мерса и целую в щечку рядом сидящую подругу.
– Че так долго? – недовольная Машка, не стесняясь, отчитывает меня при парнях, отчего я моментально прихожу в бешенство.
– Радуйся, что вообще отпустили! – съеживаюсь и отворачиваюсь в сторону, давая ей понять, что я не собираюсь молча терпеть ее выпендреж.
Дима за рулем, а рядом сидящий Сергей, не переставая, болтает по-своему айфону, объясняя звонящим, как добраться до дачи.
– Ну, тупые, – протягивает он нараспев, сбросив очередной вызов.
– Раз сто уже были у меня, и никак не могут запомнить дорогу! И с кем приходится общаться, – цокает Сергей и, нагнувшись, достает из-под сиденья две бутылки пива. Откупорив их, одну протягивает Диме, а из второй отпивает сам. Дима также употребляет алкоголь и, развалившись в расслабленной позе на сидении, продолжает движение.
– Курочки, будете? – Сергей поворачивается к нам с еще двумя бутылками в руках, одну из которых со счастливым выражением лица принимает Машка.
– Нет, ну вы, что, совсем сдурели? – не выдерживаю и взрываюсь я. Не могу поверить глазам, что эти двое настолько охамели.
– А что не так? – в голосе Димы слышится откровенное недоумение.
– Гаишников хотя бы не боитесь? – скрещиваю перед собой руки и хмурюсь, в ответ на скорченную физиономию Сергея.
– Для гаишников у меня пропуск имеется, – Дима тянется к бардачку и достает оттуда увесистую пачку банкнот.
– Причем тут гаишники? Вы, вообще-то, еще за наши жизни отвечаете! – понимаю, что до них не достучаться, но просто не могу смолчать.
Вместо ответа Дима смотрит на меня смеющимися глазами в зеркало заднего вида и ухмыляется. Переглянувшись с хихикающим Сергеем, демонстративно отпивает еще пива.
– Ой, Тори, не нуди, – отмахивается от меня, как от назойливой мухи, наш храбрый водитель.
– Да, пошли вы, идиоты, себя не жалко, так хоть о нас подумали бы, – поворачиваюсь к Маше в ожидании поддержки, но вижу, что той вовсе нет дела до нашего конфликта. Подруга, попивая алкоголь, с идиотской улыбкой на лице смотрит на Сергея глазами, полными восхищения.