Кисть ее руки. Книга 1

За домом оказалось большое кладбище. Под растущими тут и там старыми деревьями сакуры на ровной площадке плотно выстроились ряды надгробий. Но места здесь было не так уж много. Меня удивил склон горы за площадкой. Все мы слышали о террасных полях, а здесь было террасное кладбище. На горном склоне были сделаны такие же ровные площадки, уступами поднимающиеся вверх, и на каждой из них стояли каменные надгробия. Возможно, это не совсем уместное в данной ситуации слово, но в каком-то смысле вид был впечатляющий.

К влажному запаху дождя примешивался приятный аромат растений, похожий на фруктовый. С тех пор как мы приехали в деревню Каисигэ, этот аромат ощущался повсюду. В городе не встретишь ничего похожего.

Оглядевшись, я увидел на верхней террасе кладбища худую фигуру человека в виниловом дождевике. Он что-то делал, склонившись у одного из надгробий. Вокруг не было видно ни одной другой человеческой фигуры, и мы, предположив, что это и есть настоятель, направились к нему по мощенной камнем дорожке.

Решив, что мы достаточно приблизились, я окликнул его. Однако никакой реакции не последовало. Он меня не услышал. Может, глуховат? Тропа вела на следующую террасу, и мы поднялись выше.

Когда до человека осталось всего около 10 метров, я решил, что отсюда ему будет слышнее, и снова его позвал:

– Господин настоятель!

На этот раз он медленно распрямился и повернулся в нашу сторону. Капюшон целиком закрывал его голову, и зонта у него не было. Как я и предполагал, он оказался худощавым стариком.

– Вы по какому делу? – спросил он.

– Мы остановились в «Рюгатэе» чуть ниже по склону, мы хотели бы попросить вас провести поминальную службу, – сказал я.

– Поминальную службу? Снова что-нибудь случилось? – сказал настоятель, – Я слышал, вчера вечером к вам в «Рюгатэй» поехал буддийский священник.

Мы вдвоем кивнули. Кайо подошла к нему и раскрыла над настоятелем зонтик. Теперь я держал ведро с кистью. Я видел, как с кончика носа настоятеля капала дождевая вода.

– А кто умер? – спросил он.

– Сатико Хисикава, она играла на кото.

– Что? Опять исполнительница на кото?

Его вопрос нас удивил. Что значит «опять»? Здесь уже такое случалось? Я, по крайней мере, ничего подобного не слышал.

Настоятель, видимо, и правда был немного тугоух. Сам он говорил громким голосом. То ли из-за дождя, стучавшего по его капюшону, то ли потому, что с трудом разбирал наши слова, его мокрое от дождя лицо постоянно морщилось. Может быть, поэтому мое первое впечатление от настоятеля было не очень благоприятным. Он сам производил впечатление человека с жестким характером.

– И от чего она умерла? – задал настоятель еще один вопрос.

Он, вероятно, хотел выяснить это заранее, поскольку ему предстояло вести похоронную церемонию.

– Она играла на кото одна на третьем этаже «Рюбикана», когда кто-то выстрелил ей прямо сюда, в середину лба, – объяснил я.

– Выстрелил? Кто?

– Я не знаю. Приехала полиция, ведет расследование.

– Стреляли через окно?

– Нет, все окна были закрыты. Закрыты и заперты на замок. Стекла все остались целы.

– Хорошо, значит, через дверь?

– Нет, дверь была закрыта и заперта изнутри.

– Что? Как же ее застрелили? В комнате был кто-то еще?

– Нет, никого не было. Есть человек, который видел снаружи через окно, что госпожа Хисикава играла на кото одна.

– И тут ее застрелили? Как могло такое произойти? – воскликнул настоятель.

Его реакция была совершенно понятна. Мы думали так же.

– Вот она сидит, играет на кото, окна закрыты, двери закрыты; и откуда тогда в нее можно выстрелить, интересно знать?

Меня тоже мучил этот вопрос. И мне нечего было ему ответить.

– Может быть, ее застрелили раньше? Кто-нибудь сказал, что видел, как в нее стреляли?

– Да, человек по фамилии Сакаидэ, у него магазин в Окаяме.

– Думаю, врет этот человек.

Его слова меня окончательно убедили – убедили в том, что в рассуждениях полиции была логика. Все так думают. Поэтому сейчас его увезли в полицию на допрос.

– В молодости я увлекался детективными романами, вот и подумал, что этот человек должен вызывать подозрение. Он мог убить ее заранее, а потом говорить, что она какое-то время была жива. Если все, что вы сейчас сказали, правда, то ничего другого и подумать нельзя.

– Но она играла на кото, многие это слышали. Я тоже слышал.

– Магнитофон?

– В комнате ничего подобного не было.

– Его могли включить в комнате убийцы.

– Нет, это звучал настоящий инструмент. У магнитофонов маленькие динамики, поэтому звук совсем другой. Это сразу понятно. Тут был живой звук кото.

Я говорил это, постепенно все больше проникаясь теплым чувством к настоятелю. Читателей детективных романов порой встречаешь в самых неожиданных местах.

– А еще я сам видел, как госпожа Хисикава стояла у окна и смотрел вниз, как раз перед тем, как ее убили.

Настоятель посмотрел вниз и засмеялся.

– Но ведь такое не могло случиться? Где-то должен быть подвох. То есть она сидела вот так, играла на кото и кто-то выстрелил ей в лоб, вы говорите?

– Да, верно.

– А когда она так сидела, что было перед госпожой Хисикавой?

– Кажется, окно, – сказал я.

– Разве не камин? – уточнила Кайо.