Кисть ее руки. Книга 1

Из совершенно холодной постели ее позвала Юки:

– Мама!

– Да, давай спать, извини.

Она и сама начала думать, что это был всего лишь сон.

2

На следующий день, в воскресенье, я проснулся довольно рано, хотя колокол меня не будил, и, решив пройтись по двору, чтобы нагулять аппетит перед завтраком, стал спускаться по коридору, где наткнулся на отца и сына Футагояма, которые выходили из «Мукадэаси-но-ма» в белых одеяниях и шапочках священников. Впервые в жизни я увидел вблизи официальное одеяние синтоистского священника, и оно показалось мне весьма торжественным и красивым. Его покрой не изменился с древности.

– А, доброе утро!

Я заметил, что они прореагировали на мое приветствие не так, как обычно. Официальное облачение священников повлияло на их поведение, и хотя отец и сын Футагояма уважительно поклонились в ответ, они не проронили ни слова. Пройдя передо мной, они продолжили медленно спускаться по коридору к «Рюбикану», словно совершая ритуал на церемонии в Управлении императорского двора. Отец с сыном были на работе и выглядели неприступно, так что спрашивать у них, что происходит, показалось мне неуместным.

Я собирался пойти за священниками, но мне не хотелось показаться любопытным зевакой, поэтому остановился посреди коридора и просто смотрел им вслед. Пройдя по переходу, они, как я и предполагал, вошли в «Рюбикан». Я пытался догадаться, куда они направлялись.

В этот момент Танака и Судзуки вышли из комнаты «Касиваба-но-ма» позади меня. Воспользовавшись этим шансом, я решил расспросить их о ситуации.

– Священники переоделись в облачение; что-то случилось?

Они на мгновение приостановились возле меня. Ответил Танака:

– Вчера в этой комнате появился призрак. Поздно ночью мы все проснулись от криков Митико.

Танака и Судзуки тут же пошли дальше.

– Что за призрак? – спросил я, направляясь за ним.

– Помните картину маслом на третьем этаже, там, где убили госпожу Хисикаву? Так вот этот самый призрак.

– Тот тип, который за раз убил тридцать человек в деревне Каисигэ в тридцать восьмом?

– Призрак напоминал того убийцу. Поэтому священники Футагояма проводят экзорцизм.

– Правда был призрак?

– Ну, наверное, у всех нервы на пределе, – быстро сказал Судзуки.

– А в «Рюбикан» они зачем пошли?

– В баню, – сказал Танака.

Пока мы говорили, Судзуки постепенно стал нас опережать, мы с Танакой отставали.

– При чем тут баня? – спросил я, и Танака объяснил:

– Сначала они приехали сюда, потому что были жалобы, будто в этом доме появилось привидение. Об этом разнесся слух по всей деревне, и гостиницу пришлось закрыть, потому что публика сюда перестала ездить.

– Вот в чем дело!

– Вроде бы чаще всего призраки появляются в старой бане, которая раньше была в подвале «Рюбикана».

– Так…

– Сейчас ей больше не пользуются.

– Наверное, поэтому-то ее и закрыли? Из-за призраков.

– Нет, я не знаю, поэтому или нет. Но, думаю, именно поэтому они сейчас пошли провести службу в бане. Скорее всего.

– Понятно. Думаю, ничего страшного, если я пойду посмотрю.

– Наверное, если не будете мешать.

Я, обогнав их, пошел быстрее, но потом передумал и решил притормозить и задать вопрос, который уже давно был у меня на уме.

– Господин Танака, я хотел спросить о госпоже Хисикаве: труп в курятнике…

– Тише, – произнес он беззвучно и приложил указательный палец к губам, – позже, – продолжили его губы.

Он указал на спину Судзуки, шедшего впереди.

– Мы установили, что голова действительно принадлежала госпоже Хисикаве. И это голова трупа в курятнике, – сказал он.

– Спасибо, понятно.

Значит, труп в курятнике принадлежал Сатико Хисикаве. Я поблагодарил его и поспешил в «Рюбикан».

Когда я, обогнав Судзуки, добежал до перехода, чтобы попасть в коридор «Рюбикана», священника и его сына там уже не было. В коридоре стояла тишина, только откуда-то раздавались звуки кото.

Заглянув на кухню, я увидел грузную фигуру Мории и, поманив его, спросил, где находится баня, в которую направились отец с сыном Футагояма в облачении синтоистских священников.

– Вам в баню, которая в подвале? – спросил Мория с удивленным видом. – Там очень грязно.

Затем Мория, о чем-то задумавшись, пригласил меня на кухню и пошел по мокрому проходу между кипящими алюминиевыми кастрюлями в угол комнаты. Щуплый Фудзивара, что-то мешавший в кастрюле, заметил меня и поздоровался.

Когда Мория остановился, я увидел у него под ногами, обутыми в гэта, большое квадратное отверстие. Он указал на него, и я, заглянув в отверстие, увидел черный пологий спуск, кажется, из железного листа, на который налипло множество овощных очисток и еще чего-то в этом роде.

Мория показал туда:

– Там внизу подвал. Это не для глаз постояльцев.

– Вы выбрасываете остатки еды в подвал? – спросил я.

– Да, там есть пластиковый бак. Сосед-свиновод регулярно приезжает. Ставит машину во дворе, открывает железную дверь, вытаскивает бак и забирает его содержимое.

– Вот оно что!

– Поэтому внизу воняет.

– А как туда попасть? Вряд ли отсюда.

– Вот откуда.