Кит на пляже

Перед новогодними праздниками я предлагала ей, чтобы мы всем классом сделали какой-нибудь гербарий. Альбом с растениями. Каждый мог бы принести те растения, которые растут около дома, поблизости. У каждого ученика в гербарии был бы свой раздел; например, у Алекса – те растения, которые растут около отцовской автомойки, у Петры – те, которые растут под её многоэтажкой. Так что этот гербарий класса заодно был бы таким ботаническим дневником окружающей среды для нас всех. Учительница очень воодушевилась. В результате я собрала двенадцать растений, все определила и описала. Барбка принесла только крапиву; папа мне помог найти её латинское название – Urtica dioica; на этом всё и кончилось. Остальные оправдывались тем, что вокруг их домов никаких растений нет, один асфальт. Петра подняла руку и сказала, что у нас и так школьных обязанностей полно и на дополнительные задания, которые кое-кто придумывает из вредности – при этом она посмотрела на меня, – нет времени. Очередная горькая истина: большинство моих одноклассников – лентяи, причём ужасно скучные. Чтобы я не слишком расстраивалась из-за своего класса, учительница, Грета, тоже принесла растения, которые собрала около дома и в парке, через который она ходит каждый день. Так что гербарий класса превратился в гербарий учительницы Греты – которую я для себя всё-таки называю Морошкой – и мой. И ещё у Барбки отдельная страница с крапивой, Urtica dioica.

Короче, биология – это здорово. Завтра ещё два урока математики, история, которую я обожаю, и музыка; это, честно говоря, смертельно скучно. Со своими пятью годами за фортепиано я на несколько световых лет опережаю одноклассников, которые всё ещё путают четвертушки и осьмушки. Только когда мы занимаемся музлитературой, мне не скучно, потому что тогда мы обсуждаем жизнь великих музыкантов. Это меня очень интересует. Папа мне достал отличную книгу про Моцарта, и я подготовила для одноклассников реферат. Даже кое-что сыграла им из пьес Моцарта. Но их это не очень заинтересовало. Кроме Алекса, который сказал: «Ого, как у тебя пальцы шевелятся!»

У меня скучные одноклассники. Они прямо сейчас превращаются в стариков. А что будет, когда им исполнится пятнадцать, шестнадцать!

Телефон запищал. Опять сообщение! Ну понятно, кто это, как не Барбка.

«Я бы тоже сбежала из дома».

Не буду ей отвечать. Завтра.

Стук. Стук. Стук.

Не открою.

Мамочка приходит пожелать спокойной ночи

Снова стук. За дверью мама.

– Ты зачем запираешься?

Отпираю.

– Чего?

Мама входит. На ней жёлтая блузка и оранжевая юбка. Ничего себе!

– Это что такое? – говорю я со смехом. – Мне показалось, вечернее солнце ко мне в комнату вошло.

– Опять издеваешься, – вздыхает мама и проходит в комнату. Лёгкая походка должна создать впечатление, что она просто так зашла, для развлечения, в ходе вечерней прогулки по дому. На самом дела она пришла проверить, что происходит. – Ты же сама сказала, что предпочитаешь более яркую одежду. Ну вот, – говорит она и улыбается.

– Весьма ярко, – подтверждаю я.

– Ты вечно мной недовольна.

– Довольна, довольна, мамочка.

– Когда ты говоришь «мамочка», я точно знаю, что ты издеваешься, – говорит она серьёзно, почти обиженно. Мне становится её жалко. Может быть, иногда я действительно слишком строго отношусь к своей любимой мамочке. Ох, опять я иронизирую. Ничего не могу с собой поделать.

Мама оглядывает комнату. Я точно знаю, что у неё на уме. Надеюсь, она не станет говорить: «Очень всё разбросано. Непорядок». Не говорит.

– Спускайся в зал…

– В гостиную, – поправляю я.

– Ну да, в гостиную. Это то же самое.

– Не то же самое! Зал – это неправильно. Такого слова вообще нет! Ну, во Франции у нас был зал, а тут просто гостиная, потому что… – говорю я и продолжала бы, если бы мама меня не перебила.

– Зал – это большая гостиная. В ней рояль и…

– Почему мы там не остались? Если бы остались, у тебя по-прежнему был бы твой любимый зал.

Она опять перебивает. На этот раз энергично, резко. Мама когда злится, так уж злится.

– Ну так это не моя вина, что мы вернулись, – говорит она.

– Твоя, – огрызаюсь я.

Мама молчит. Снова смотрит по сторонам. Я и теперь знаю, что у неё на уме. Она этого не говорит.

– Давай ты спустишься? – На этот раз она избежала слова «зал». – Спустись, побудем немного вместе. А то ты всё время у себя. А если не у себя, то тебя вообще нет дома.

– У меня испанский, фехтование, скульптура… – начинаю я перечислять.

Она перебивает:

– Хватит!

Нет уж. Я продолжаю:

– Завтра у меня фехтование. В мае чемпионат. Преподаватель говорит, что у меня хорошо получается. Сегодня мне надо ещё подготовиться к истории искусства. У меня нет времени.

Мы смотрим друг на друга. Мама смотрит мне прямо в глаза.