Кита Йоко

– Могла-могла, – кивнула Кита и продолжила, с удовольствием наблюдая, как в глазах Смирнова появляется сначала понимание, а потом все больший ужас. – Я же совершенна, забыл? Меня создали здесь. И добавили силы, красоты и способности вырабатывать необходимые феромоны, отчего все вы – мужчины и женщины – сходите с ума и таскаетесь за мной, словно собачки. И не обязательно с каждым заниматься сексом. Я удостаиваю подобным вниманием лишь единицы. Забавно за вами наблюдать. Это я выбрала тебя, а не наоборот. Ты у меня под номером тысяча триста шестьдесят пять. Это тебя я поджидала на той остановке, пропустив несколько электробусов. Не сложно, когда знаешь, кем ты работаешь – один и тот де маршрут каждый день с работы домой и обратно. Это тебе я сначала вскружила голову, а затем заставила почувствовать никчёмным. Все по плану. – Йоко рассмеялась. – Увы, дорогой Алексей. Я не любовь всей твоей жизни, я ее сборщик. Этакий красивый чёртик, чтобы тебе не страшно было бросаться в пучину рабства и продавать себя.

– Кхм! – прокашлялся рядом Черенков. – Кита, какое рабство? Мы здесь таких понятий не используем.

– Да, Виктор Геннадьевич, – кивнула Йоко и добавила, улыбнувшись: – Теперь совершенные люди будут среди вас всегда. Мы красивые, сильные, умные. Мы всегда будем превосходить и использовать вас. Так или иначе. Настала новая эра. Эра человека совершенного.

– Ты закончила, Кита? – спросил рядом стоящий Черенков.

– Да-да, Виктор Геннадьевич, – кивнула Йоко и встала, одним рывком подняв и Алексея, а потом толкнув его в руки сотрудников службы безопасности, подоспевших на шум, поднятый Алексеем. – Забирайте. Надеюсь, успели пройти все процедуры и подписать все документы?

– Конечно, Кита, – старик благодарно улыбнулся девушке. – Он наш. Не переживай. Спокойно занимайся своей работой, а мы с ним закончим.

– Закончим? С ним? – очнулся наконец Смирнов и задергался, но вырваться из рук сотрудников СБ не мог. – Вы не имеете права! Я буду жаловаться! Вы у меня все здесь попляшете! Я не раб! Меня нельзя держать…

– Уведите, – тихонько сказал Черенков, и два охранника потащили сопротивляющегося Смирнова в недра корпорации, где юноше предстояло провести ни много, ни мало, пятьсот лет.

А совершенная девушка, чуть склонив голову, стояла и улыбалась. Превосходство читалось и во взгляде, и в позе, и в надменной улыбке. Она знала, что лучше всех. Она это знала.

– Что теперь делать с остальными? – заискивающе спросил Виктор Геннадьевич, мотнул головой на прозрачные стекла кабинетов и клиентов, застывших с открытыми ртами, а потом скосил глаза на просвечивающие сквозь тонкую ткань черного платья девичью грудь.

– С ними ничего не надо делать, – помотала головой Кита, продолжая смотреть вслед охранникам и плененному Алексею. – Они все, включая вас, профессор, видят только меня и мое совершенство, а еще чувствуют необъяснимое влечение и… они все сегодня подпишут ваши документы. Не сомневайтесь в этом.

– Это хорошо, – довольно хмыкнул Черенков, и смотрел на Йоко, пока девушка, виляя идеальными бедрами, неторопливо удалялась по коридору.

Она знала.