Китаб аль-Иттихад, или В поисках пентаграммы

Выслушав эту историю, я ощутил в душе жалость к несчастному немцу, невзирая на его неджентльменское отношение к Розалии. Однако именно судьба Розалии во всем этом деле беспокоила меня больше всего. Подойдя к знакомой двери в иссеченной пулями стене, я принялся колотить в дверь тростью. Напуганные слуги вряд ли открыли бы мне после всего случившегося, но из–за производимого мной шума они приняли меня за военный патруль, а противиться военным в Тукумане мало кто осмеливался. В замке лязгнул ключ, дверь заскрипела, и в образовавшейся щели появилось лицо слуги–индейца. Прежде чем оно успело скрыться, я бросил к его ногам пригоршню золотых и этим освежил его память. «Проходите, сеньор, — сказал он с учтивым поклоном. — Простите, что не узнал вас сразу, но у нас в доме горе — хозяин погиб, и сеньорита Розалия пропала». «Как? Куда?!» — воскликнул я, забывая о приличиях. «Не знаем, сеньор. Она оставила записку, но никто из нас не умеет читать». «Принесите мне эту записку», — потребовал я, подбросив на ладони еще горсть дублонов. «Слушаю, сеньор», — сказал слуга и поспешно удалился. Когда он вернулся, я выхватил у него из рук конверт, рывком вскрыл его и прочел: «Смерть Карла избавляет меня от всех обязательств. Не пытайтесь искать меня и не беспокойтесь обо мне — я ухожу к друзьям, которые ждут меня и с радостью примут. Я покидаю этот дом такой же неимущей, какой вошла в него. Спасибо за все. Вечно молящая за вас Господа нашего Розалия О*Доннел Кастильо». Я сразу же понял, что Розалия отправилась ко мне. Нельзя было терять ни минуты. «Не беспокойся, старик, сеньорита в безопасности», — сказал я, направляясь к двери. Несмотря на всю спешку, я все же успел зайти на почту. Узнав там адрес семьи Детлефса в Германии, по которому переводил большую часть жалованья на родину покойный банкир, я послал по тому же адресу крупную сумму денег.

До Эстельи я добрался без приключений. Однако на пристани меня никто не встречал, хотя я отдал ясные распоряжения по этому поводу. Такого с моими людьми еще никогда не случалось, и я сразу заподозрил неладное. Эти подозрения превратились в уверенность, когда возница экипажа, который мне пришлось нанять, рассказал мне о вторжении в Эстелью отрядов генерала Уртадо. Когда дорога стала пересекать мои земли, я воочию убедился в том, что вторжение не миновало и моей плантации. Прекрасные посевы маиса и хлопчатника были начисто вытоптаны, находившийся невдалеке от дороги склад сельскохозяйственного инвентаря сожжен дотла. Когда до плантации оставалось около двух лиг, я расплатился с возницей и отпустил его, решив пробираться лесными тропками, дабы не попасть в руки врагов, главным из которых, без сомнения, являлся негодяй Педрилло. Однако, приблизившись к плантации, я с облегчением убедился в том, что она пострадала гораздо меньше, чем я ожидал. Видимо, мои люди узнали о готовящемся набеге и заранее приняли меры к отражению нападения. Между постройками виднелись баррикады из мешков с землей и перевернутых фургонов, там и сям маячили вооруженные люди. Несомненно, плантацию удалось отстоять.