Однако, отказавшись на практике от целенаправленной политики поддержания номинального вассалитета стран Южных морей, китайское правительство ни в XVI в., ни позже не желало изменять тех идеологических принципов, на которых оно строило свои внешнеполитические отношения. И в XVI в. и позже китайский императорский двор не переставал претендовать на предопределенный номинальный сюзеренитет над всеми заморскими странами. Коренные изменения, происшедшие во всей обстановке в Южных морях и в отношениях Китая с этими странами, не принимались им в расчет. Упомянутая догма в применении как к странам Южных морей, так и ко всем остальным странам продолжала культивироваться в Китае вплоть до середины XIX в. Ее признание среди китайской верхушки и довольно широких кругов интеллигенции стало как бы правилом хорошего тона, литературным штампом, употребляемым во многих официальных документах. Именно это заставило Линь Цзэ-сюя, которого вряд ли можно обвинить в полном непонимании реальной международной обстановки своего времени, писать в проекте послания королеве Виктории в 1839 г.: «Влияние Небесной династии распространяется на все государства мира…»[789]
. А в докладе императору от 1841 г. он опять-таки отмечал: «Наша династия управляет Серединной империей и чужими народами…»[790].В стойком сохранении такого «традиционного» отношения к иноземцам несомненно сыграла большую роль система внешних отношений, практиковавшаяся минским правительством и показанная нами на примере связей Китая со странами Южных морей. Последующее цинское правительство заимствовало из этой системы и некоторые практические мероприятия. Почти без изменений был воспринят дипломатический ритуал приемов, обедов и прочих церемоний, практиковавшийся а конце XIV–XVI в. Как и прежде, до середины XIX в. не было специального правительственного органа, ведавшего дипломатическими связями с заморскими странами[791]
. Помимо того, политика «закрытия страны», т. е. ограничение внешних морских связей, взятая на вооружение цинским правительством во. второй половине XVII и в XVIII в., проводилась по примеру минских ограничений дипломатических и частноторговых связей с заморскими странами.Нет сомнения, что с XVII в. в связи с изменениями в районе Южных морей, а позже и в самом Китае начинается новый период в истории его внешних отношений с заморскими странами. Но значение предшествующего этапа взаимоотношений между ними, где существенную роль играли отношения со странами Южных морей, от этого не уменьшается. Он оказал большое влияние на китайскую внешнеполитическую и внешнеторговую практику последующих времен.
Библиография