Китай. Искусство есть палочками

Чжундянь — город со множеством имен. Помимо китайского названия в ходу еще тибетский вариант Гьелтанг, местный аэропорт почему-то называется Дицин, а туристы обычно именуют этот район Шангри-Ла.

В шанхайском магазине иностранной литературы я купила себе книгу Джеймса Хилтона «Утерянный горизонт» ( James Hilton «Lost Horizon») и начала читать в самолете. Именно из этой книги к нам пришло название Шангри-Ла: так Хилтон назвал ламаистский монастырь в горах Тибета, куда попали его герои после того, как пережили крушение самолета. Этих людей привезли сюда против их воли, но монастырь оказался страной грез, райским уголком, скрытым от бушующего мира. Здесь замедлялся процесс старения, и ламы жили сотни лет, вдыхая полной грудью свежий воздух, среди зеленых лугов и снежных шапок, венчающих горные вершины.

Когда вышла книга Хилтона, разгорелся жаркий спор о том, где же находится загадочная земля, вдохновившая писателя. Сам Хилтон сроду не предпринимал никаких путешествий, разве что в опасные закоулки читального зала Британской библиотеки, но якобы на него повлияли журнальные статьи о ботанике Джозефе Роке, много лет прожившем на западе Китая. Так или иначе, откуда бы Хилтон ни почерпнул свою идею, дело кончилось тем, что в 2002 году китайское правительство заявило, что загадка решена, и переименовало округ Чжундянь, присвоив ему новое название — Шангри-Ла.

Учитывая, что в последние недели я посещала сплошь серые и грязные города, мечтая о рае на земле, из самолета в аэропорту Дицин я вышла полная самых радужных предчувствий. Над головой сияло ярко-голубое небо. Вдали виднелись горы. Вдохнув чистый прохладный воздух, я окончательно успокоилась, поняв, что приехала, наконец, в Утопию.

Гай уже ждал меня в зале прибытия. Он прилетел вчера из Пекина и встретился с нашими проводниками, так что из аэропорта мы отправлялись в путешествие на запад.

Мы собирались проехаться по внутренней коре(малому кругу), так называют здесь ритуальный обход святых мест. Настоящие паломники путешествуют несколько дней и завершают полный круг вокруг святой горы, мы же собирались преодолеть большую часть пути на микроавтобусе. Из Чжундяня нам предстояло целый день ехать до приграничного города Дэцинь, где мы остановимся на ночлег, потом пешком отправимся в горы и там разобьем лагерь, затем дорога обратно до Дэциня и еще день пути до Чжундяня. На самом деле в сам Тибетский автономный район мы не попадали, только в приграничную территорию, но оставались при этом в провинции Юннань. Наши проводники сказали, что так будет лучше. В Тибете действуют строгие ограничения. Иностранцам запрещено разговаривать с местными жителями, а турфирмы должны придерживаться заранее оговоренных маршрутов. А по эту сторону границы мы вольны перемещаться, как нам угодно.

Командовал нашей группой Еси. Этот молодой парень в шляпе наподобие ковбойской, с длинными черными волосами и бородкой клинышком казался воплощением тибетца двадцать первого века. Он прекрасно смотрелся бы на Диком Западе. Мне казалось, что именно такие ребята рассекали галопом, направляясь на золотые рудники в Калифорнии. Хотя у него не было ни пистолетов в кобуре, ни лошади. Только шляпа.

Еси являлся совладельцем туристической компании «Караван», организующей поездки по Тибету с целью воссоздать подлинно тибетский дух приключений, будь то перемещение с караваном мулов или путешествие по маршруту буддийских паломников.

Еси был потомственным путешественником. Его дедушка, погонщик мулов, по пять-шесть месяцев пропадал вдали от дома, сопровождая караваны, перевозившие чай и текстиль, из индийского Дарджилинга в Тибет, а позднее основал крупную торговую компанию с филиалами в Лхасе, Куньмине и Дарджилинге.

Сам Еси рос в Индии. Его родители эмигрировали в 1950-е, после оккупации Китаем Тибета, поэтому он говорил по-английски с мягким индийским акцентом. Еси отучился в университете в Штатах, работал продавцом на Манхэттене, служил в банке в Швейцарии, а потом вернулся в родной Тибет и основал там собственную компанию.