Китай. Искусство есть палочками

На следующее утро я пошла в кафе, где, если верить рекламе, предоставляли в аренду велосипеды, поскольку планировала отправиться в деревеньку Байша, бывшую некогда столицей королевства Наси и до сих пор живущую по старинке, несмотря на орды туристов, приезжающих поглазеть.

Мне выдали груду ржавого железа с неисправными тормозами. Пока я проверяла, всё ли на месте, пришла еще одна англичанка по имени Таня. Она последние два года преподавала английский в Японии и сэкономила достаточно денег, чтобы несколько месяцев путешествовать по Азии. Поскольку Таня тоже хотела проехаться на велосипеде, мы решили отправиться вместе.

Байша находилась всего в девяти километрах от Лицзяна, и, даже учитывая, сколь рахитичными были наши велики, мы добрались туда быстро и без приключений. Мы с Таней крутили педали по ровной грунтовой дорожке, окруженной полями, где крестьяне поливали посевы, зачерпывая воду из оросительного канала гигантскими ковшами с себя ростом, ручки которых напоминали бревно средних размеров, а сам ковш был диаметром с раковину. Да уж, нелегкий труд.

Старые трактора, вонючие и медлительные, ползли по дороге за велосипедами, которые везли тележки с бревнами, сеном и детьми, а иногда со всем вместе. Женщины тащили на себе огромные соломенные корзины с хворостом, овощами, а то и с черепицей.

Байша оказалась живописным местечком, расположенным в горной долине, рядом с восточными предгорьями Гималаев. Кирпичные дома отсвечивали на солнце золотом. У каменных стен высились горы початков желтой кукурузы. Вдоль главной улицы текла быстрая река, которую пересекали каменные мостики. Над чистой водой на корточках сидела какая-то женщина и чистила овощи, а вторая тут же стирала одежду. Три утки пытались плыть против течения, яростно шлепая перепончатыми лапками. На главной площади стояли несколько ларьков, торгующих сувенирами, но в остальном это место жило своей жизнью, и нововведения досюда не добрались. Пожилые женщины сидели на низких деревянных табуретках и торговали яблоками. Они были одеты почти одинаково: большие кепки из синего хлопка, синие передники, синие или черные штаны и кофты, поверх которых крест-накрест были повязаны длинные прямоугольные платки, на которых крепили корзины, а иногда так переносили и маленьких детей. Старик в высокой меховой шапке, высушенный и сморщенный, присел тут же на ступеньку и курил тонкую бамбуковую трубку длиной с руку.

Гуляя по деревеньке, мы услышали звуки музыки, доносившиеся из-за низкой кирпичной стены. Заглянув туда, мы увидели около двадцати мужчин и женщин, которые танцевали под звуки магнитофона, встав полукругом и взявшись за руки. Молодой парень сначала руководил процессом, а потом и сам присоединился к танцующим.

Мы с Таней обнаружили маленький ресторанчик на берегу канала. Внутри не оказалось никакого меню, ни на китайском, ни на других языках, поэтому мы пошли на кухню выбирать еду.

— Хотите рыбу? — спросила моложавая женщина лет тридцати пяти в национальном костюме наси, показав на ванночку на полу, где лежали две огромные рыбины, блестящие, как шары, которые крутятся на потолках на дискотеках.

Мы закивали.

— И овощи? — Хозяйка подняла два дуршлага, полных свежайшего шпината. — Только что с грядки. — Она махнула в сторону аккуратных прямоугольных грядок на противоположной стороне дороги, которые тянулись до самого горизонта.

Женщина потушила нам рыбу в соусе с чесноком, имбирем, острым перцем и кориандром. Мы обедали на крошечной терраске, а китайские туристы, проходя мимо, останавливались, показывали на нас пальцами и фотографировали своих друзей на фоне двух большеносых иностранок.

Вечером мы с Таней пошли на концерт традиционной музыки наси. Обычно я стараюсь избегать подобных мероприятий. Сказывается негативный опыт прошлого — непонятное кукольное шоу в Ханое и китайская опера, при звуках которой руки сами тянулись за берушами. Но у меня выдался свободный вечер и появилась новая подруга, которая заранее купила билет, так что я присоединилась к ней.

Купив билет, я встретилась с Таней в холле. Она взволнованно заверещала при виде меня:

— Тут съемочная группа! Англичане! Они мне велели убираться с дороги!

Я огляделась. Весь зал был утыкан кинокамерами и огромными штативами, микрофоны на которых готовы были впитывать музыку наси, чтобы потом транслировать ее по всему миру.

— Ага, а вон тот парень, на которого крепят микрофон, до ужаса похож на Майкла Пейлина[11].

— Господи, да это он и есть!

Чтобы зайти в туалет накануне представления, нам пришлось пробираться прямо мимо его места во втором ряду. Пейлин в маленьких очках, делавших его похожим на профессора, что-то сосредоточенно писал в маленьком блокнотике. Интересно, что? Наверняка что-то умное, смешное и интересное. Я оглядела зал. На задних рядах томились зрители со скучающим видом. Я вздохнула. Майкл, без сомнения, составлял блестящий сатирический портрет какого-нибудь персонажа, сидевшего на двадцать втором ряду.