Китай при Мао. Революция, пущенная под откос

В докладе от марта 1944 г. Кан Шэн, признавая имевшие место злоупотребления, заявлял о большом успехе кампании «за упорядочение стиля» в «повышении сознательности масс» и «выявлении подрывных элементов». Он указывал на отдельные достойные сожаления огрехи, в особенности давнюю проблему «применения пыток, выбивания признаний в качестве доказательной базы». Кан связывал повторное возникновение такой практики с «неопытностью» и охарактеризовал ее как печальную, но неизбежную проблему массовых движений, в которых «грубые подходы» приводили к «упрощенным стандартам». Кан сожалел, что отдельные товарищи интерпретировали партийную политику по обеспечению смягчения методов следствия как не что иное, как попытку избежать массовых казней: «Исходя из этого, такие наказания, как побои, насилие и произвольные обвинения в шпионской деятельности, воспринимаются как нечто безвредное». Допущение ложных обвинений и признаний, полученных ценой пыток, «является ошибочной мыслью, которая все еще продолжает считаться допустимой среди партийных кадров» [Seybolt 1986: 66]. Кан поясняет, что лишь менее 10 % сознавшихся под давлением в действительности являлись вражескими агентами [Ibid.: 67].

Вину за кампанию свалили на Кан Шэна, вопреки тому, что за всей затеей стоял лично Мао. Кан утратил влияние и вплоть до начала 1960-х гг. довольствовался незначительными партийными постами [Teiwes, Sun 1995: 373–375; Walder 2009: 15–16]. На официальном уровне по поводу злоупотреблений в рамках чисток выражалось сожаление, однако ошибочным было признано лишь применение для получения признательных показаний физических пыток. Общие цели кампании не ставились под сомнение, как и то чувство страха оказаться подозреваемым в предательстве, которое она вызвала среди партийных кадров и рядовых граждан. По сути, кампания превратила любое несогласие с политикой партии в измену. По словам одного исследователя, «ужас перед перспективой оказаться участником предательских действий стал неким дамокловым мечом, позволявшим поддерживать уровень тревоги, который способствовал подчинению политике коммунистов» [Seybolt 1986: 40]. Достигнутый в результате кампании уровень дисциплины и послушания стал важной составляющей успеха КПК. В последующие годы неготовность подчиняться партии всегда получала жесткий отпор.

Работая на базе, отдаленной и изолированной от главных театров военных действий против Японии, Мао и его коллеги превратили КПК и коммунистические войска в дисциплинированную боевую силу. В партии была установлена жесточайшая дисциплина, действовали повышенные требования к подчинению. Достигнуть намеченных результатов тем не менее удалось ценой грубых злоупотреблений. В тот же период вооруженные силы националистов вступили в столкновение с японцами в ходе заключительного наступления агрессоров. Партия Гоминьдан практически не функционировала на местах. Силой принуждения Мао трансформировал КПК в подчинявшуюся лично ему единую и дисциплинированную иерархическую систему. Именно этой организации было суждено вскоре вступить в борьбу с фрагментированным и развалившимся на фракции режимом националистов, который бросился возвращать себе контроль за территориями, освобождаемыми отступающими японскими военными.

Гражданская война

Гражданская война стала решающим этапом в противостоянии организаций, возглавляемых Мао Цзэдуном и Чан Кайши. Хотя победа в конечном счете оказалась на стороне Мао, в действительности исход конфликта никоим образом не был предопределен. На момент развертывания в июне 1946 г. полномасштабной гражданской войны вооруженные силы националистов составляли 4,3 миллиона человек, коммунистов – лишь 1,2 миллиона человек. Гоминьдан также располагал более совершенными боевыми средствами [Pantsov, Levine 2012: 348]. На первых порах гражданская война разворачивалась не в пользу коммунистов. Еще в 1947 г. Сталин и многие соратники Мао призывали его к вступлению в переговоры. Однако сам Мао выражал уверенность в возможности победы. Рассчитывая сокрушить лучшие подразделения коммунистов в Маньчжурии, Чан Кайши пошел ва-банк. Авантюра провалилась. Развал националистических вооруженных сил подорвал основы Китайской республики, обнажив изъяны, накопившиеся за годы войны. Коммунисты отказались от партизанских методов и инициировали для ведения конвенциональных военных действий всеобщую мобилизацию. Учитывая крах, который Гоминьдан потерпел в последние годы гражданской войны, историки задавались вопросом, не является ли итог конфликта скорее свидетельством слабости националистов, чем силы коммунистов. Могло ли противостояние завершиться иначе, если бы в переломных моментах гражданской войны лидеры обеих сторон приняли другие решения?