Китай: укрощение драконов. Духовные поиски и сакральный экстаз

В глубокой древности сложились представления, которые строились вокруг мысли о том, что мироздание базируется на трех основных, равноправных и взаимосвязанных элементах — «трех драгоценностях» (санъ цай) или «трех гармоничных сочетаниях» (санъ хэ): Небе, Земле и человеке. Там, где западный взгляд подмечал лишь подчиненность человека божественным силам космоса, китайское сознание осмысляло это как установление «договоренностей», «взаимодоверия» или «искреннего отношения» (синь) между этими тремя началами. И смысл человека заключается не только в том, что он опосредует собой связь между Небом и Землей, выступая как вечный медиум, но и является вместилищем для постоянного воспроизведения духов — важнейшей структурирующей частью мироздания. А поэтому физическое тело человека (ти), равно как и его духовную составляющую душу-сердце (синь), следует содержать в здоровом состоянии, оптимально настроенным на ритуальную связь с Небом и выполнение посреднических функций общения с духами предков. Для традиционного сознания человек есть схождение всех священных сил, именно в нем эти силы получают материальное воплощение, например «Ли цзи» («Записки о ритуале», VI–V вв. до н. э.) называют человека «сердцем Неба и Земли», помещая его тем самым в центр кипения всех священных сил.

В связи с этим оказывалось крайне важным постоянно возобновлять канал связи человека с этими силами и готовить физическое тело к этому священному совокуплению. Поэтому, строго говоря, китайская медицина не была настроена на лечение болезни именно в том аспекте, как это понимается на Западе или даже в современной китайской медицине. Система, называемая и, предполагала особую работу с физическим телом человека, дабы подготовить это тело к различным испытаниям и духовным встречам, освободить от воздействия вредоносных факторов, «излишних желаний», открыть каналы внутри тела, расширить внутреннее чувствование и во многом сделать психику более сенситивной, восприимчивой к ритуальным воздействиям. Таким образом, целью магической медицины-м было не здоровье ради собственно здоровья как отсутствия болезней и повышения работоспособности, но ради обретения такого состояния души и тела, которое позволяло бы человеку максимально эффективно выполнять свои обязанности перед духами предков. Само же излечение от недугов было скорее побочным эффектом, нежели основной целью. Здоровье человека, точнее то, что в китайской традиции подразумевалось под понятием «цзянъ кан», оказывалось вплетено в сложный процесс установления договоренностей с духами, очищения человека от присутствия в нем различных вредоносных факторов, также представленных духами, восстановления энергетического баланса инь-ян и его утраченной связи с Небом и Землей. Не случайно один из синдромов болезни звучит как «потеря своего укоренения в земле» (дигэн), когда человек больше не способен напитываться энергетическими соками земли.

Физиологизм и натурализм ранней магии проявлялся в особой концепции здоровья, которая понималась как обеспечение духам максимально комфортного, то есть здорового, тела. Даже современное понятие «физическая культура» (тпиюй) в реальности понималось как «воспитание физической оболочки», включающее любые физические движения, в том числе и цирк, выездку на лошади, боевые искусства, гимнастические упражнения, дыхательно-медитативные системы типа даоинь (даосского искусства продления жизни, дословно «вводить энергию ци и проводить ее по каналам»), цигун («искусства управления энергией ци»), нэйгун («внутреннего искусства»). Таким образом, в Китае возник целый комплекс воспитания физического начала для того, чтобы сделать физическое тело максимально «приемлемым» для выполнения функции посредника между небом и землей. Не случайно все эти системы возникали в основном в оккультных даосских школах, где маги тренировали себя, чтобы быть, говоря словами Чжуан-цзы, «флейтой Неба», то есть проводить через себя энергию Неба на землю. То, что императору или правителю давалось изначально как небесная благодать-Ээ (собственно, именно поэтому он и может являться правителем и медиатором между людьми и духами), то обычные люди, получая посвящение, должны были тренировать себя через системы типа даоинь и нэйгун. И хотя первоначально такие методы считались «непередаваемыми вовне» (бу вай чуань), в V–VIII вв., в период массовой десакрализации культуры, внешне воспринимаемой как расцвет китайской цивилизации, все эти системы стали частью сначала придворной традиции поддержания здоровья, а затем и вообще массовой гимнастики. Мистическое содержание во многом утратилось, хотя форма осталась прежней и до сих пор выполняется китайцами по утрам в парках и на набережных порою в массовом порядке. Весь мир знает сегодня об этой некогда тайной традиции — из нее вышла дыхательно-медитативная система тайцзицюань, много стилей боевых искусств ушу и собственно сама традиционная (в сущности, уже абсолютно модернизированная) китайская медицина.