Китай: укрощение драконов. Духовные поиски и сакральный экстаз

Примечателен и сам мотив рождения Юя от уже умершего Гуня. Гунь оказывается тем шаманом, которому удалось проникнуть в мир мертвых, достав оттуда чудесный ком. Из преданий многих народов мира хорошо известно, что из мира мертвых ничего нельзя приносить в мир живых, ибо обратной дороги не существует, иначе оба мира «перепутаются местами». Гунь же нарушил этот запрет, за что и поплатился жизнью — возможно, он действительно был убит за нарушение ритуала или умер в момент экстатического транса, что нередко случается среди шаманов и медиумов. Юй стал его преемником в миссии воплощения духов на земле. Возможна и другая трактовка: в более поздний период Чжоу умерший человек, при жизни обладавший особыми способностями, по сути перевоплощался в бессмертного. Бессмертными (и уже умершими) считались также различные категории медиумов и магов, например так называемые «бессмертные небожители» (сянъ), чьи образы широко распространены даже в современном даосизме и народных верованиях. Появление Юя от умершего Гуня может означать передачу традиции и власти от одного мага к другому.

_…???…

_{Илл. 30.Традиционно даосские храмы и конфуцианские кумирни строились по принципу анфилады залов, беседок и молельных помещений, дабы ничто не мешало духам передвигаться по прямой траектории. Храм, посвященный правителю Чжугэ Ляну в Чэнду, построен в XIII в. именно по этому принципу. В конце виден бюст самого Чжугэ Ляна, на колонне справа — надпись о пользе сыновней почтительности.}

Таким образом, Гунь и его преемник Юй являлись, очевидно, представителями категории древних магов, с которыми мы еще неоднократно будем встречаться ниже. Именно такие люди и становились первыми племенными правителями, поэтому предание о том, что Юй благодаря своим чудесным способностям стал лидером Ся, не лишено основания.

Мир жителей Ся — мир магии и непосредственного духообщения через носителей экстатического транса, типа Гуня и Юя. Это мир причудливого ритуала, окруженный звуками музыки. Музыка оказывалась тем инструментом «упорядочивания» мира, которому через тысячелетие будет уделять столь много внимания Конфуций. Уже жители Ся использовали некие «музыкальные камни», которые обнаружены в Эрлитоу. Они представляли собой камни с отверстием посредине, обтесанные таким образом, что являли собой почти плоскую пластину, нередко в виде головы.

Камни разной величины подвешивались на веревках или жилах животных, и по ним били, скорее всего, деревянными палочками: так получался ранний ксилофон. В более поздние эпохи камни гладко полировались, пока не были вытеснены схожими с ними по форме бронзовыми пластинами, которые использовались вместе с колокольцами разной величины. Звук являл собой знак ритуальной гармонии мира, всякая музыка имела исключительно ритуальный подтекст.

Ритмические удары по музыкальным камням становились частью сложного медитативного ритуала, вводящего человека в экстатическое состояние.

Именно звук, ритмичные удары по камням, а позже и по бронзовым колокольцам сопровождал все ранние ритуалы начиная от эпохи Ся. Значительно позже все это превратилось в чинную придворную музыку, которую столь высоко ценил Конфуций. Ранние же «музыкальные» экзерсисы были наполнены яростью, экстазом безумия, дикими плясками. В историческом сочинении «Анналы бамбуковой книги» («Чжу шу цзинянь») мы встречаем именно такое описание: «Когда Шунь всходил на трон правителя, люди хлопали и стучали камнями, распевали песни на девять мелодий, а затем все животные пускались в пляску»³³. О каких животных идет речь? Очевидно, что люди, признавшие одного из первых полулегендарных правителей Китая Шуня (XXII в. до н. э.) своим лидером, переодевались в маски животных, идентифицировали себя с такими зверями и устраивали шаманскую пляску с песнопениями.

Несколько по-иному в этом свете видится и «восхождение на трон» Шуня и его функции. По сути, перед нами предстает шаман, который руководит экстатическими плясками в одеждах животных, — и этот сюжет можно часто встретить в изображениях на могильных плитах и керамике.

Илл. 31.Реконструкция дворца Эрлитоу периода Ся, представлявшего собой прямоугольное сооружение прибл. 108х100 м. Четырехугольная конструкция при сооружении священных построек сохранилась в Китае на протяжении тысячелетий.