Китай – великая держава номер один?

Сталин не собирался воевать в Корее. Но останавливать Ким Ир Сена он тоже не хотел. Как и Соединенные Штаты, Советский Союз обнаружил, что в холодной войне он вынужден подчиняться потребностям региональных союзников, которые втягивали великие державы в борьбу против своих врагов. Сталин рассчитывал на определенные геополитические выгоды, а все риски переводил на Пекин. Он переадресовал Ким Ир Сена к Мао Цзэдуну.

Ким 13–16 мая 1950 года побывал с секретным визитом в Китае. Сказал Мао, что Сталин одобрил план войны. Вернувшись в Пхеньян, сообщил в Москву, что Мао его благословил. Тот одобрил планы Ким Ир Сена и твердо сказал, что Соединенные Штаты не вмешаются. Это сугубо внутренний вопрос, который корейский народ решит сам.

Ким Ир Сен многому научился у Сталина и Мао Цзэдуна. Но в душе он, похоже, их обоих презирал. Если бы Ким стал главой Советского Союза или Китая, он бы попытался подчинить своей воле весь мир. Но он был всего лишь вождем небольшого государства. Считал, что это несправедливо. Ему было тесно. Мечтал как минимум управлять всем Корейским полуостровом, поэтому и затеял в 1950 году войну.

16 июня 1950 года советский посол в Пхеньяне Терентий Фомич Штыков предупредил Сталина, что наступление начнется 25 июня. Ким Ир Сен надеялся закончить войну меньше чем за два месяца. За четыре дня северяне взяли Сеул. Правительство Ли Сын Мана бежало. Войска северян стремительно продвигались на юг. Ким торжествовал, но вместе с Мао и Сталиным он ошибся, рассчитывая, что американцы не вмешаются.

Когда 25 июня 1950 года президенту Гарри Трумэну сообщили, что Северная Корея напала на Южную, президент записал в дневнике, что сразу вспомнил, как начиналась Вторая мировая: «Демократии ничего тогда не предприняли, и это вдохновило агрессоров. Если коммунистам позволят ворваться в Республику Корею, и свободный мир не возразит, ни одно малое государство не сможет сопротивляться угрозам и агрессии со стороны более сильных коммунистических соседей».

Гарри Трумэн так и остался человеком XIX века. Его представления о жизни, вкусы, привычки сформировались до Первой мировой. Он не любил говорить по телефону, не воспринимал и другие технические новинки, которые вошли в жизнь уже позже. Попытался печатать на машинке, но отказался от этой затеи. Он дважды прочитал Библию, первый раз в двенадцать лет. Многое запомнил, цитировал наизусть. Он был старомодным. Не уважал женщин, которые курят и пьют. И не считал возможным для джентльмена употреблять спиртное в присутствии женщин. Он даже не пытался научиться танцевать. Не играл в теннис или гольф. Любил покер, а не бридж. Он был семейным человеком. Никогда не выходил из дома без шляпы. Был очень бережливым. Бритвы служили у него дольше, чем у других мужчин…

В апреле 1950 года государственный департамент и министерство обороны США подготовили проект директивы Совета национальной безопасности № 68, который предусматривал радикальное увеличение расходов на вооруженные силы. Трумэн положил проект в долгий ящик. Он не верил в необходимость излишней милитаризации. 1 июня 1950 года на еженедельной пресс-конференции президент США сказал, что настоящий мир сейчас ближе, чем когда бы то ни было за последние пять лет.

Война в Корее разрушила мечты Трумэна о мире.

Сталин и министр иностранных дел Вышинский совершили ошибку. Они приказали советскому представителю при Организации Объединенных Наций бойкотировать заседания Совета безопасности в знак протеста против того, что место в ООН не было передано Мао Цзэдуну, а осталось за свергнутым режимом Чан Кайши, лидера партии гоминьдан.

10 января 1950 года советский представитель Яков Александрович Малик заявил, что покидает зал заседаний и не вернется, пока гоминьдановца не выведут из состава Совета безопасности. Вот почему Малик отсутствовал на заседании, где обсуждалась ситуация на Корейском полуострове, и не смог наложить вето на резолюцию, требовавшую прекращения боевых действий и вывода всех войск с территории Южной Кореи.

Генерал Дуглас Макартур сообщил в Вашингтон, что единственная возможность сохранить Южную Корею — перебросить туда американские наземные силы. Трумэн вспоминал, что это было самое трудное решение в его жизни, более трудное, чем отдать приказ применить ядерное оружие в войне с Японией. Трумэн и без того пребывал в дурном настроении. Именно в этот момент им занимался стоматолог. Ему должны был сменить два моста и четыре коронки. Несмотря на боль, только один раз президент согласился на анестезию. В разгар войны он опасался подвергать себя воздействию седативных препаратов, чтобы не терять здравость рассудка.