Китай – великая держава номер один?

Во-вторых, она привела в замешательство и рассердила китайское правительство, которое явно не было посвящено в секрет этой операции и приняло советское хвастовство за чистую монету, истолковав этот "факт" как нежелание России использовать якобы имеющееся превосходство над Соединенными Штатами, как трусость или как тайный сговор с американцами либо как то и другое, вместе взятое».

Хрущев пытался произвести впечатление на Мао, но не владел тем языком, который Мао воспринимал всерьез. Никита Сергеевич предложил Мао отправить китайских рабочих в Сибирь. Мао его отчитал: это во времена колониализма Китай рассматривали как резерв дешевой рабочей силы, китайцы считают такие предложения обидными…

Мао нужна была советская поддержка для противостояния Соединенным Штатам. И одновременно он приложил немалые силы для организации движения неприсоединения, которое, собственно говоря, было направлено и против США, и против СССР.

28 июня 1958 года глава правительства КНР Чжоу Эньлай обратился к Хрущеву с просьбой помочь в строительстве ядерных подводных лодок. 21 июля советский посол в Пекине Павел Федорович Юдин передал Мао ответ: Москва предлагает общими усилиями создавать совместный советско-китайский подводный флот, который будет действовать с китайских баз.

Буквально на следующий день посла пригласили на заседание китайского политбюро и Мао устроил ему настоящий разнос, обвинив СССР в попытке превратить страну в советскую колонию: «Вы никогда не доверяли китайцам! Для вас русские — люди первого класса, а китайцы — это низший сорт, дураки и неряхи… Если у вас есть несколько атомных бомб, то вы думаете, что можете контролировать нас… Мои замечания могут вам не понравиться. Вы можете обвинить меня в том, что я националист или новый Тито. Мой же контраргумент — ваш русский национализм простирается до китайского побережья».

Потрясенный реакцией китайского руководства Никита Хрущев тайно прилетел в Пекин объясняться.

— Я считал нужным, чтобы ваш приезд состоялся втайне, — сказал Мао, — дабы империалисты не могли воспользоваться вашим отсутствием и произвести внезапное нападение.

— Не думаю, чтобы они на это решились, — ответил Хрущев, — соотношение сил не в их пользу.

Сам диалог руководителей двух огромных государств свидетельствовало крайне примитивном понимании внешнего мира.

Переговоры проходили в Запретном городе. Поскольку воцарилась страшная жара, Никита Сергеевич и Мао сидели у бассейна. Объяснение проходило на высоких тонах. Вроде бы обо всем договорились, но атмосфера переговоров была не очень приятной для советской делегации.

ЦРУ, разумеется, не знало, что Мао Цзэдун просил Хрущева дать ему ядерное оружие. Летом 1957 года в Москве решили ответить положительно. На следующий год в Китай отправилась небольшая группа советских ученых и инженеров из ядерного центра Арзамас-16. Они получили такое задание: «Китайские товарищи хотят сделать бомбу, и надо рассказать им, что такое ядерное оружие».

Они рассказали практически все о конструкции советской ядерной бомбы образца 1951 года. Китайцы спрашивали о более новых разработках, но ответа не получили. Никита Сергеевич предпочитал проявить осторожность.

Беседы в Пекине в 1958 году насторожили Хрущева. Советским ядерщикам сказали в нашем посольстве: «Хрущев уехал, и вы собирайте чемоданы». Мао счел это предательством. Так Хрущев превратился в личного врага.

В декабре 1963 года на пленуме ЦК в заключительном слове Хрущев прошелся насчет китайцев. Александр Трифонович Твардовский записал его слова: «Мне уже семидесятый, но я еще (некий петушиный жест)… (бурные аплодисменты, все даже встали — это в связи со словами о китайских расчетах). Они, китайцы, не против советской власти, не против даже партии нашей, даже ЦК, даже президиума в целом, а только против Хрущева. Они всякий раз, как объявляется наш очередной пленум, активизируются, всякий раз новая волна нападок на Хрущева. Словно надеются в информационном сообщении прочесть, что Хрущев, мол, выведен из состава пленума, снят…»

Не прошло и года, как надежды китайцев сбылись.

Мао Цзэдун мечтал превратить Китай в мощное военное государство, которое никогда больше не станет жертвой агрессии и будет играть ведущую роль в мировой политике. Мао верил в силу оружия. Еще 4 ноября 1938 года, выступая на VI пленуме ЦК компартии Китая, Мао произнес свой знаменитый афоризм: «Винтовка рождает власть». (Вообще-то это его соперник Чан Кайши, который прежде управлял Китаем, любил говорить: «Есть армия — есть власть», — так что Мао всего лишь переделал его формулу.)