Китайская империя

Городское хозяйство было налажено неплохо: водоснабжение было бесперебойным, ассенизация (обозы золотарей) регулярной, и вообще в грязи никто не тонул – это вам не чумазая средневековая Европа. Горожанин, уличенный в том, что выплеснул помои на улицу, получал шестьдесят палок. Городских больниц и приютов для престарелых не было, но такого рода благотворительностью занимались буддийские монастыри (а вообще-то, по исконной китайской традиции, попечение о немощных и страждущих должны были брать на себя их родственники – что в подавляющем большинстве случаев и происходило). Большую помощь беднякам оказывали купцы – и по добросердечию, и из желания лишний раз выказать себя «отцами города». Причем выказать в неявном виде: в холодное время года по ночам они тайком подсовывали деньги под двери нуждающихся, а те утром изображали радостное изумление – будто «деньги упали им с неба».

Значительную часть жителей составляли чиновники, а также члены их семей, помощники и слуги. В крупных городах, тем более в столице эта категория составляла до трети городского населения. Здесь же проживала земельная знать, титулованная, а больше просто владетельная (верхушка «сильных домов»). К ней примыкало богатое купечество, на которое почти перестали смотреть как на лиц неблаговидного рода деятельности. Прочее городское население состояло из множества торговцев, ремесленников, стражников, пожарных, воинов гарнизона, а также всякого специфически городского люда: поденщиков и носильщиков – кули, погонщиков, лодочников, мусорщиков, ассенизаторов, актеров, акробатов, фокусников, гадальщиков, нищих, воров, проституток и прочая, и прочая, и прочая – всех тех, кого в Китае называли «людьми рек и озер» (возможно, потому, что разбойники и бродяги часто укрывались на островах и в прибрежных камышах).

Жители были разбиты по пятеркам и десяткам домов, ремесленники объединялись в цеха – ханы, торговцы и купцы – в гильдии. Это были ячейки самоуправления, и их существование было удобно городским властям – связанные круговой порукой, они обеспечивали своевременный сбор налогов и четкое выполнение указаний. Обычно их членов объединяло не только соседство или общность профессии, но и происхождение из одной местности – землячество.

В ханы заставляли объединяться и мусорщиков, и даже нищих – чтобы от всех был какой-то доход Поднебесной. Кстати, нищие при этом делились на множество разрядов в соответствии с профессиональной специализацией: кто рассказывал печальную историю своей жизни, кто демонстрировал увечья (много было лже-слепцов – «одноглазых драконов»), кто корчил рожи, измазавшись краской. Или ходил с мешком по домам, или пел, или просто гнусил, взывая к милосердию. Были даже такие, что прилюдно наносили себе жестокие раны – но это уже, наверное, ближе к факирам. Тонкости нищенского искусства передавались по наследству – как секреты ремесленного мастерства.

Не обходилось без бандитских шаек, деливших и кроваво переделивавших контроль над улицами и кварталами. Они собирались в облюбованных ими чайных, именуемых «пристанями». Друг друга они величали «братьями», а своих вожаков – «дедами».

Те, чье мастерство составило славу китайской культуры – ремесленники, выставляли на продажу или передавали торговцам бессчетное множество товаров: вееров, ширм, резных украшений и статуэток, посуды, шелковых одеяний, обуви – всего-всего.

Торговля шла на рынках – наряду с традиционными универсальными, появились и специализированные: овощные, мясные, рыбные, скотные, шелковые, цветочные. По особым, известным всем горожанам дням собирались такие, как лекарственные, антикварные. Была специализация и по времени суток – рынки дневные и ночные. Лавочники, лоточники, разносчики торговали прямо на улицах. Повсюду предлагали готовую еду – с тех пор и посейчас большинство китайских горожан предпочитает насыщаться в небольших ресторанчиках или приносить домой уже приготовленную пищу.

Сфера обслуживания тоже стала предельно многономенклатурной. Специальные бюро могли организовать и свадьбу, и похороны. Общественное питание было чрезвычайно развитым и многоуровневым. Даже многоэтажным: внизу можно было наскоро выпить чашечку чая или вина и закусить, а чем выше вверх по лестнице, тем капитальнее мог обосноваться клиент. Как и сейчас, официанты записывали заказ – но расплачиваться полагалось сразу.

Небольшие чайные были мини-клубами (в английских понятиях – пабами): здесь обсуждали новости, здесь же устраивались петушиные бои, выступали фокусники и акробаты. Сюда без опаски могли зайти и нищие, у которых заведомо не было ни гроша: так повелось, что бедняки могли допивать остатки чая за уже ушедшими посетителями. На дверях винных погребков рисовали ветку ивы (интересно, что в царской России у входов в кабаки красовались еловые лапы, и в просторечье заведение именовалось «Иваном Елкиным»). Для того, кто располагал средствами, излюбленным времяпрепровождением были плавучие рестораны.