Китайская кухня. Честные рассказы о жизни в Китае.

К счастью, мое первое знакомство с Китаем было коротким, мы поехали туда с мамой всего на пару дней. К счастью – потому что я просто не могла там есть. Мне нестерпимо воняло, и вся еда казалась липкой, жирной, кислой и почему-то сладкой. Я ошибочно предполагала, что в Китае вся еда острая. Но все, что я пробовала, оказывалось сладковатым. За остротой нужно ехать специально в какой-нибудь Сычуань, а вот все разновидности сладости в Китае повсюду. Мясо, рыба, салаты и супы, хлеб, йогурт, колбаса из магазинов – все казалось другим, незнакомым и совершенно несъедобным. А ведь я даже в детстве ела так, что на меня радовался весь детский сад. Я до сих пор люблю молочный суп и комочки в манной каше. На второй день нашей поездки я увидела фруктовую лавку и радостно набрала винограда и персиков. Позже в отеле я уныло жевала безвкусные фрукты, которые, какая ирония, наконец-то были несладкими, и думала, что первым делом по возвращению в Благовещенск заберу документы из университета. Мне не понравился Хейхе: сплошные рынки и магазины, шумно, не очень чисто. И все-таки я осталась учиться. Не потому что уже было поздно поступать куда-то еще, у меня просто не было ни малейшего понимания, чем бы я хотела заниматься, если писать – это неперспективно. Так что я с головой нырнула в обучение, не особо размышляя о том, что будет, когда придется выныривать.

«Вам необходимо перестроить речевой аппарат», – радостно оповестила нас преподаватель фонетики на первом занятии. Но чтобы что-то перестроить, сперва надо это сломать. От постоянных упражнений на отработку произношения болели голосовые связки и мышцы лица. Я всегда плохо писала от руки, у меня ужасный почерк, и каков же был мой ужас, когда я увидела прописи, как в первом классе, в которых требовалось писать целыми страницами элементы иероглифов. Ох, иероглифы… Кажется, уже в первом семестре мы начали учить их десятками за день. Еще бы, ведь образованный человек в Китае знает не менее пяти тысяч. Именно столько нужно было выучить за время обучения и нам. Кстати, их около восьмидесяти тысяч. Тогда на первом курсе я прочла, что самый высокий процент студентов-суицидников наблюдается среди тех, кто учит китайский. «Наверное, ерунда», – подумала я.  Ко второму курсу, когда мы учили иероглифы уже сотнями в неделю, я подозревала, что это реальная статистика.

Иногда это напоминало реалити-шоу типа «Последнего героя». Вот мы в начале учебы, такие юные, свежие, радуемся каждому новому слову, прилежно отрабатываем разницу в тонах. Спустя год иероглифов становится все больше, а нас все меньше, и все мы носим очки: словари набраны слишком мелким шрифтом. Одногруппники забирали документы один за одним. К третьему курсу осталась ровно половина группы. Но как раз тогда стало проще. Иероглифы перестали издевательски плясать в глазах загадочными закорючками. Мы разговорились, и играли на уроках в «Мафию», обсуждали социальные проблемы типа наркомании, разводов или систему ценностей разных поколений. Потом подоспела китайская литература, которая оказалась совершенно другой литературой, нисколько не напоминающей о привычных нам традициях письма. Учиться было, действительно, интересно.

 К тому же, я и спустя многие годы чувствую определенный эффект от изучения китайского, ведь это и впрямь развивает мышление, память, но судя по всему, еще и меняет что-то в устройстве организма. Иначе как объяснить, что уже со второго курса я с удовольствием гоняла в Хейхе на выходных, чтобы поесть. Да, расстояние от ненависти до любви оказалось коротким.      Я и сейчас легко повторю наш стандартный заказ в чифаньке, так называются кафешки от китайского «chifan – есть». Мы брали салат из овощей и арахиса, курицу в кляре, рис с яйцом, пельмешки, мясо в кисло-сладком соусе и чисанчи: гарнир из картофеля, баклажанов и перца. Именно мясо в кисло-сладком соусе – это лакмусовая бумажка, по которой можно определить мою перемену в отношении к Китаю. Равно с той же силой, с которой я не переносила сладость мясных блюд сперва, так же я полюбила хрустящие кусочки свинины, обжаренные в крахмале и сахарном сиропе – гобаожоу¹. Это одно из самых известных блюд кухни северо-востока Китая, и его же часто готовят в китайских ресторанах в России. Забегая вперед, скажу, что далеко не везде в Китае это блюдо можно найти с такой легкостью, как например, в Хабаровске или Владивостоке.