Китайская мифология. Энциклопедия

Однако, если следовать «внутренней хронологии» китайской традиции, завершающий этап обустройства мира — это усмирение нового потопа, случившегося в правление Шуня, преемника государя Яо. Потоп начался еще при Яо и продолжался более двадцати лет; трактат «Мэнцзы» гласит: «Во времена Яо воды повернули вспять и затопили весь Китай. Повсюду поселились змеи и драконы (олицетворения хтонической природы и водной стихии. — Ред.), и людям негде было жить. Жившие в низинах сооружали гнезда, жившие в горах селились в пещерах… Быстро размножались звери. Хлебные злаки не созревали. Звери и птицы вытесняли людей, а следы зверей и птиц пестрели по всему Китаю». Яо призвал советников, которые высказались за то, чтобы послать на борьбу с потопом Гуня, внука Небесного владыки.[17] Гунь девять лет строил дамбы, но не преуспел в своих начинаниях. Отчаявшись, он похитил у Яо саморастущую землю (сижан), чтобы усмирить воды, но снова не справился и по велению Яо был казнен. Его тело три года пролежало нетленным на вершине горы,[18] а на четвертый год из чрева Гуня вышел его сын Юй, который продолжил — и сумел успешно завершить — отцовский труд.

Юй попросил у Небесного владыки сижан и получил его, а также сонм больших и малых драконов во главе с Инлуном, некогда победившим бога войны Чию (см. ниже). Согласно ряду текстов, Юй строил плотины, рыл канавы и каналы, сравнивал холмы, а дракон Инлун чертил хвостом по земле указывая путь потопа. В трактате «Моцзы» говорится: «Некогда Юй, усмиряя воды потопа, прорывал русла рек и давал им проход через земли Четырех варваров и Девять областей. Он дал название тремстам горам, провел русла трем тысячам больших рек, а скольким малым и не счесть. Юй сам нес торбу и лопату и делал сток рек Поднебесной. На ногах и бедрах у него стерлись волосы. Умывал его сильный дождь, причесывал быстрый ветер. Так он трудился для Поднебесной». Сыма Цянь, подытоживая деяния Юя, прибавляет: «Наибольшие заслуги были у Юя, он прорубил девять гор, устроил стоки для девяти озер, проложил русла для девяти рек и установил девять областей, каждая из которых приносила дары сообразно с занятиями ее [населения], что не нарушало интересов областей… Затем Юй сыграл девять напевов, [на звуки которых] явились удивительные твари, прилетела и стала кружить пара фениксов. [Так] со времени юйского императора [Шуня] в Поднебесной началось раскрытие всех добродетелей». Иными словами, борьба Юя с потопом вполне может трактоваться как последнее космогоническое деяние, которым завершилось обустройство мира.[19]

К тому времени, когда обустройство мира наконец завершилось, его уже давно населяли люди. Однако, в духе «Вопросов небу» Цюй Юаня, пора задаться вопросом: откуда они взялись на земле?

Юй — усмиритель потопа. Рисунок эпохи Хань.

Китайская традиция знает несколько ответов на этот вопрос — от умозрительных (из сочетания Инь и Ян) до вполне конкретных. Версию о появлении людей из взаимодействия Инь и Ян приводит трактат «Хуайнаньцзы»: «И родились из хаоса два духа, создавшие небо и землю… Из мутной субстанции (Инь. — Ред.) образовались твари, из чистой (Ян. — Ред.) — человек». Впрочем, как замечает Юань Кэ, «этой версии никто не верил, и в конце концов она исчезла бесследно, не оставив сколько-нибудь значительного следа».

Выше уже упоминалась другая версия — что люди возникли из паразитов, ползавших по телу Паньгу. Юань Кэ, как бы примеряя на себя маску Ван Чуна, философа-полемиста ханьской эпохи, склонного к наивно-рационалистическим толкованиям мифов, говорит: «Эта версия ущемляла человеческую гордость и поэтому не получила широкого распространения».

В ряде средневековых трактатов упоминается о том, что род человеческий пошел от Паньгу и его жены, однако здесь скорее имело место восприятие Паньгу как Паньху, «очеловеченной» собаки — предка некитайских народов.